Учась в гимназии и не имея денег для покупки своих учебников, Иван Петрович готовился по чужим на переменках между уроками, и при этом был лучшим учеником. Факультет медицины в Московском университете он окончил с медалью и так же успешно защитил диссертацию на степень доктора медицины.
За девять лет супружеской жизни Анна Сергеевна изучила супруга и открыла для себя его потаенные стороны. Но это не только не усилило ее привязанности к Ивану Петровичу, а напротив, окончательно от него отвратило.
Поэтому было неудивительно, что, когда из Ростова к ним в дом приехал племянник Самарова Николай, Анна Сергеевна влюбилась в него, да так, что совсем потеряла голову.
«Любовь – это бабочка, которую никак не поймать, но, как только перестанешь за ней гоняться, она сама сядет тебе на плечо». Наивная фраза из ее девичьего дневника сбылась и, наконец, обрела смысл.
Николай Самаров был очень хорош собой: статный, изящный и умный молодой человек. Иван Петрович рядом с ним казался большим, неуклюжим зверем. К тому же Николай виртуозно играл на фортепьяно, чем окончательно размягчил сердце Анны Сергеевны.
Влюбившись, она дала себе зарок любить только его душу, но этим дело не обошлось. Ее падение свершилось через несколько месяцев, когда Николай, к тому времени уже состоявший на службе, вдруг заболел и слег. Иван Петрович осмотрел племянника, предписал ему оставаться дома, а сам уехал на вызовы.
Большую часть дня Анна Сергеевна провела в своих комнатах. Но когда вечером она вышла в гостиную, то обнаружила там Николая. Он бросился к ее ногам и с жаром воскликнул:
– Я люблю вас, Анна Сергеевна! Я весь в вашей власти.
Николай глядел на нее глазами, полными восторга и обожания. Тот момент оказался решающим в судьбе и жизни Анны Сергеевны. Сдержись она тогда, не дай волю чувствам, все бы получилось иначе.
Однако вышло, как вышло. В ответ на признание Николая Анна Сергеевна сказала, что тоже любит его. В течение следующих недель их чувства переросли в пылкую страсть. Случайно встретившись в коридоре или на лестнице, они тайком обнимались, и Николай горячо шептал ей на ухо:
– Любите меня… Прошу вас, любите меня, дорогая…
Не успевая погасить свое возбуждение, она забегала в гостиную, и сидевший в кресле Иван Петрович внимательно глядел на нее поверх газеты:
– Что у тебя стряслось?
Тяжело дыша, она улыбалась:
– Решительным образом ничего!
– У тебя лицо пошло пятнами.
– Да это я так, пробежалась…
Анну Сергеевну не раз посещала мысль, что нужно открыться мужу и покончить с постыдной тайной. Но в очередной раз, встретившись с Николаем, она решительно передумывала, считая, что не вправе отказывать ему в чувствах, и давала себя обнять где-нибудь в уголке, скрываясь от мужа.