Три дня Андре не могла выбрать время повидаться со мной, наконец она назначила мне встречу в чайном салоне универмага «Прентан». Вокруг меня надушенные женщины ели пирожные и говорили о дороговизне жизни. Со дня ее появления на свет предполагалось, что Андре будет как они — она не была как они. Я ломала голову, что ей сказать, и не находила слов даже в утешение самой себе.
Андре подошла стремительным шагом:
— Я опоздала!
— Ничего страшного!
Она часто опаздывала — не потому, что пренебрегала своими обязательствами, а потому что разрывалась между ними.
— Извините, что вызвала вас сюда, но у меня совсем мало времени. — Она положила на стол сумку и образцы тканей. — Я обошла уже четыре магазина!
— Ну и работка!
Я знала, как это у них заведено. Когда младшим сестрам нужно было пальто или платье, Андре объезжала торговые центры и несколько специализированных лавок. Она привозила домой образцы тканей, и на семейном совете мать решала, какие из них больше подходят по цене и качеству. А уж к свадебным туалетам требовался самый серьезный подход.
— Однако лишние сто франков ваших родителей не разорят, — сердито заметила я.
— Да, но они считают, что деньги существуют не для расточительства.
Вряд ли было бы таким уж расточительством, подумала я, избавить Андре от этих утомительных и хлопотных покупок. Под глазами у нее залегли темные круги, румяна резко контрастировали с бледной кожей. Но, к моему великому изумлению, она улыбнулась:
— Близнецы будут прелестны в этом голубом шелке.
Я равнодушно кивнула.
— У вас усталый вид, — сказала я.
— От магазинов у меня вечно голова болит, приму аспирин.
Она заказала стакан воды и чай.
— Вам стоило бы поговорить с врачом, у вас слишком часто болит голова.
— О, это мигрени, они случаются, потом проходят, я привыкла! — Андре бросила две таблетки в стакан с водой, выпила и снова улыбнулась. — Паскаль передал мне ваш разговор. Он расстроен, ему показалось, что вы его осуждаете. — Она серьезно посмотрела на меня. — Не надо его осуждать!
— Вовсе я его не осуждаю! — ответила я.
У меня не было выбора. Раз уж Андре придется уехать, пусть лучше едет со спокойной душой.
— Я действительно вечно все преувеличиваю, считаю, что у меня не хватит сил. Сил всегда хватает. — Она нервно сцепляла и расцепляла пальцы, но лицо ее оставалось бесстрастным. — Моя беда в том, что мне не хватает веры. Я должна верить в маму, в Паскаля, в Бога — тогда я почувствую, что они не враги друг другу и никто из них не желает мне зла.
Она словно говорила это не мне, а самой себе, что было для нее необычно.