— И все-таки… — Старый сыщик упрямо тряхнул головой и взял под руку Мартынова, как бы приглашая еще раз подумать обо всем, не торопясь.
Отойдя от калитки, Мартынов сразу же закурил. Затянулся жадно, махорка в самокрутке потрескивала, почти свистела. «Всякую дрянь курим, — подумал он. — Настоящей кременчугской теперь днем с огнем не сыщешь. Впрочем, и эта мешанина ничего, сойдет».
Во время разговора с Юрием Александровичем он закурить не решался. Еще в прошлом году, при первой встрече, понял — Щербак, человек больной, совершенно не переносит табачного дыма. Мартынов тогда сказал:
— Вам надо в комнате табличку прибить.
— Я сперва так и хотел, — смущенно улыбнулся Щербак. — Дескать, просим не курить или что-то в этом роде. Но потом вспомнил, что такая табличка уже висела в кабинете одного человека…
— У кого?
— У Чехова, знаете ли… — И он снова улыбнулся, еще более смущенно, и тяжело закашлялся. Вытирая платочком слезы, Юрий Александрович посмотрел на Мартынова как-то виновато, будто считал нескромным болеть болезнями великих людей, таких, как Чехов.
Мартынов шел по переулку и думал: «А мне хоть бы что! Сколько этого дыма наглотался, а все здоров. Но если… и-эх!.. когда-то сын будет у меня — не разрешу, ни за что! К чему набивать меха всякой дрянью? Это уж наше поколение… так… от жизни нелегкой».
Мучительно пытался установить Мартынов связь между арестом рыжего Савелия и покушением на Тимчука.
Есть ли она?.. Просто совпадение?
17
Ночью Славке снились всякие кошмары. Какой-то бандит на огнедышащей лошади, с огромной шашкой в руках, гнался за ним по голому полю. Славка убегал, задыхался и слышал за спиной лошадиный храп и смех бандита. Выбиваясь из сил, он закричал: «Дедушка!..» и тут же увидел: на ярко-зеленой траве лежит израненный дед и не может подняться на помощь. А поле внезапно превратилось в длинные коридоры с лестницами — с этажа на этаж, и кругом было пусто, и Славка был один, и опасность была где-то рядом. Крики и каждое слово, произнесенное им во сне, отдавались гулко, как в пустой бочке, потому что Славка всюду один-одинешенек и помощи ждать ему неоткуда…
Просыпаясь и раскрывая глаза, он думал, что увидит серое в тучах небо, такое же тяжелое и страшное, как только что пережитые сны. Но тонкие, будто расколотые на мелкие щепки, утренние лучи пронзали окно, спешили наполнить комнату спокойным, ровным светом.
Эту ночь мальчишки спали в комнате, потому что в сарае, после всего происшедшего, стало как-то жутковато. Славка, подперев ладонями подбородок, смотрел в окно и прикрывал глаза от яркого солнца. Петро тоже проснулся, присел рядом, на лежанку. Он плечом задел друга, прислонился, как бы утешая его: дескать ничего, все уладится, и дед обязательно выздоровеет.