— На меня? — удивляется Тонда.
— Да, на тебя, за то, что ты отказался от этой должности, — уверяет Ванек.
— Не мог я за это взяться, Ванек. Я ведь секретарь, у меня масса работы, — защищается Тонда.
— Не выдумывай. Разве сейчас, когда ты заместитель, у тебя меньше работы, чем было бы, если б ты стал старостой? Мне ты это не рассказывай. Я тебя насквозь вижу. Не зря я тебя воспитал. Ты не принял должность старосты, чтобы помочь товарищу. Ты знал, что если бы Карела не выбрали старостой, его бы это задело, а особенно задело бы его тещу. А потом это, и правда, могло иметь нехорошие последствия. Не рассказывай мне, будто не знаешь Карела и его тещу. Ты прекрасно понимаешь, что ни на Карела, ни на нее нельзя положиться. Ты знаешь их слабости и делаешь все, чтобы удержать их с нами. Я тебя не упрекаю, Тоничек. Возможно, что в данный момент это правильно и хорошо с точки зрения тактики. Но если ты решил безгранично доверять Киндлу, то это ошибка. Когда возникнут трудности — на него не полагайся. Карел бороться не будет, да и теща ему этого не позволит, как только окажется, что это угрожает ее горделивой мечте видеть Карела паном. Ну, ладно, хватит об этом. Но ты вспомни когда-нибудь старого товарища Ванека, когда дело дойдет до трудностей.
— Ванек прав, ну их, Киндла и его тещу, — вмешивается Лойза Саска. — Поговорим лучше о партии. Правда ли, что хотят расколоть партию и создать новую? Скажи прямо, Тонда!
— Товарищи, да ведь не тайна, что мы обсуждали этот вопрос. И обсуждали не только те, кто возвратился из России. Многие наши тоже спрашивали, как бороться против оппортунистической политики, которую проводит руководство. Должны ли недовольные выйти из партии и основать новую, или должны остаться и бороться за то, чтобы нынешняя оппортунистическая политика была заменена рабочей, революционной. Ведь в некоторых местах дело дошло до организации самостоятельных коммунистических групп. Правда, большую часть их основывали бывшие последователи анархизма, но и некоторые наши товарищи в этом участвовали. Вот тогда и встал вопрос, должны ли мы расколоть партию или завоевать ее. После многих дискуссий мы решили завоевать большинство в партии. Мы будем убеждать членов партии, что коалиционная оппортунистическая политика пагубна и убийственна для рабочего класса. Мы будем требовать созыва съезда. Завоевать на съезде большинство, избрать новое руководство, покончить с коалицией с мелкой и крупной буржуазией. Сплотиться с рабочим классом. Вступить в III Интернационал. По примеру русского пролетариата и плечом к плечу с ним бороться за социальный переворот, за построение социализма. Поэтому мы шли на выборы, сохраняя единство, хотя и не были согласны с рядом кандидатур, которых выдвинула партия. Для нас был важен не тот или иной депутат. Для нас главное было — победа партии, победа рабочего класса, победа социализма. А сейчас, когда мы победили на выборах, необходимо требовать, чтобы руководство партии извлекло из этого урок. Товарищи обвиняли нас в том, будто своей революционной политикой Кладно ослабляет позиции партии. Выборы явились ответом на такое обвинение. В нашей области мы получили преобладающее большинство всех голосов. Мы — хозяева почти во всех областях. Нигде, ни в одной области, социал-демократические кандидатские списки не собрали столько голосов, как у нас: и в палату депутатов, и в сенат. Значит, подтвердилось, что революционная политика партии полезна, а оппортунистическая — вредит ей. Теперь необходимо созвать съезд. Совершить радикальный поворот. Добиться, чтобы не только в Кладно и оппозиционных областях и организациях проводилась революционная социалистическая политика, — надо чтобы такую политику проводило руководство партии и единодушно вся партия. Я думаю, товарищи, с этим вы будете согласны: и вы в Жегровице, и шахтеры на шахтах, и рабочие на металлургических заводах.