— С этим-то мы согласимся, — подтвердил Клейн. — И товарищ доктор Соукуп тоже, наверное, согласится, и Карел Киндл, и вся партия. Против этого никто ничего не скажет.
— Нет, возражения тут обязательно будут, товарищи, — замечает Ванек. — Если бы мы думали, что против этого никто не станет возражать, мы бы не представляли положения дел. Если бы не было возражений против подлинно социалистической политики в социал-демократической партии, то нынешняя ситуация выглядела бы иначе. Почему, товарищи, две недели назад в Кладно все бастовали? Мы требуем от правительства, республики, в котором есть и наши министры, чтобы оно немедленно завязало политические и экономические отношения с социалистической Советской Россией.
Ведь просто позор, что наша республика до сих пор этого не сделала, не признала Советской России. Стыдно, что рабочие должны бастовать, чтобы заставить правительство, главой которого является социал-демократ товарищ Тусар, признать Советскую Россию. Почему наше правительство не признает Советов? Потому, что их до сих пор не признали западные капиталистические державы. Наша республика, о которой нам то и дело твердят, что она будет социалистической, в вопросах международной политики руководствуется диктатом капиталистических государств. И при этом нас уверяют, что министр иностранных дел доктор Бенеш — социалист. Но что же это за социалист, если он не хочет установить отношения с социалистическим государством — нашим ближайшим соседом? Вместо этого он завязывает дипломатические отношения с любыми буржуазными странами, где бы они ни находились, и признает их.
— В самом деле, позор, что наша республика еще не признала Советской России. Все рабочие очень недовольны этим, — говорят Саска и Клейн.
— Поэтому я думаю, товарищи, что вы понимаете, как нам необходимо навести порядок и в республике и в нашей партии, — подытоживает старый Ванек.
— За порядок-то мы стоим, но не за раскол партии, — соглашается Саска и кивает головой.
— И не хотим, чтобы нас подстрекали против доктора Соукупа, — добавляет Клейн. — Мы желаем единства, совместного наступления против капиталистов. После победы, которой мы достигли, было бы просто грешно заводить споры и раскалывать партию.
— Никто не собирается ее раскалывать, товарищ Клейн! — протестует Тонда. — Ты говоришь «не заводить споры». Это значит — не возражать против неправильной политики руководства партии. Как же после этого ты хочешь добиться улучшения?
— Нет, я за исправление линии партии. Но я не согласен с тем, что партия делает в правительстве. И еще я не верю полностью Муне. Я не уверен, что он не хочет расколоть партию и навредить ей. Он здесь слишком мало времени, чтобы ему можно было верить. Кто знает, кем еще он окажется? А доктора Соукупа я знаю десятки лет, поэтому я ему верю. Если бы мне пришлось в нем разочароваться, тогда уж и не знаю, кому бы я стал верить, — говорит Клейн.