».
Даже тюремные стены не могут заглушить борьбу за революционный социализм, против буржуазной реакции и против правых социал-демократов. Кладненцы и в тюрьме остаются верными торжественной майской клятве 1920 года идти вперед под незапятнанным стягом Коммунистического Интернационала. Они продолжают разоблачать создающиеся где бы то ни было интриги и козни, срывать маску с буржуазии, правых изменников и центристов, разлагающих ряды левицы.
Приближается съезд. Приближается решение. В тюрьме живо обсуждают предстоящий съезд. В тюрьму приходят разные вести. Доносятся голоса сомневающихся. За вступление в Коммунистический Интернационал съезд, дескать, не проголосует. Левица не изменит наименования и не станет коммунистической партией. Товарищ доктор Шмераль тоже, мол, против. Возможно ли, чтобы товарищи на воле заколебались? Чтобы мошеннические маневры правых и центристов сбили их с пути непримиримой борьбы? Возможно ли, что и доктор Шмераль отступил? Кладненцы верят Шмералю. Он все-таки был в Советской России. Был у Ленина. Он вернулся восхищенный и уверенный в конечной победе социализма в России. Напрасные разговоры, товарищи. Мы не можем молчать. Мы должны сказать свое слово. Должны из тюрьмы послать съезду свой привет. Должны снова напомнить товарищам о нашей торжественной присяге на верность Великой Октябрьской революции. Должны решительно отвергнуть всякие выжидания и колебания. Кто не с нами, тот против нас. Коммунистическая партия должна быть создана. Съезд должен принять условия Коммунистического Интернационала.
Кладненцы шлют съезду приветствие, в котором говорят:
«Из тюрьмы Панкрац мы говорим съезду свое определенное ДА. Мы безоговорочно принимаем все условия вступления в Коммунистический Интернационал».
По предложению товарищей Тонда пишет последнее перед съездом публичное воззвание в «Свободу»:
«В эти дни представители классово сознательного пролетариата собираются на знаменательный и столь важный в истории рабочего движения Чехии съезд. На этом съезде будет решен вопрос а создании коммунистической партии Чехословакии и об органическом слиянии с международным организованным пролетариатом других стран в одно целое — в едином Коммунистическом Интернационале.
Необходимо понять, что я никому не оказываю никакой услуги, объявляя себя коммунистом; я только выполняю свой классовый рабочий долг. Я не подчиняюсь никакому диктату — только своей рабочей совести.
Я не приношу никакой жертвы ради чьих-то чужих интересов, если я и приношу ее, то только ради интересов своих собственных, интересов своего класса, частью и членом которого являюсь.