— И позади все заботы? Не тут-то было, товарищи. Настоящие заботы только еще начинаются, — отвечает Ванек.
— Как так? У нас есть революционная партия. Выберем революционного вождя — и все пойдет как надо. Теперь мы всё завоюем.
— А откуда это так сразу возьмется революционный вождь? — сомневается Ванек.
— Неужели же среди полумиллионной массы членов партии не подберешь? — удивляется Фейгл.
— Ну и что ж, — объясняет Ванек. — Хоть и говорится, что каждый солдат носит в своем ранце маршальский жезл, а из скольких солдат вырастут настоящие маршалы? Конечно, и каждый член партии может быть вождем. А кто станет настоящим вождем?
— Вождем будет тот, кого мы подберем и изберем, — отвечает Фейгл.
— Ты думаешь, что все дело в выборах? Сколько уж мы их выбирали, а они не оправдывали наших надежд, — возражает Ванек.
— А почему не оправдывали? Потому что были оппортунистами. У нас была реформистская партия, но теперь, теперь, когда мы имеем революционную партию, у нас будет и революционный вождь. Разве ты в это не веришь, Гонза? — горячится Фейгл.
— Что ж, я верю. Но именно потому, что верю, я знаю, что это будет не так легко. Недостаточно только избрать вождя. Ты его должен воспитать. Для того чтобы в партии выросли настоящие вожди, ты должен воспитывать всю партию, каждого члена в отдельности — и прежде всего самого себя. Нет, товарищи, не так легко быть коммунистом. Мы партию основали, но это еще не значит, что все мы стали настоящими коммунистами, — объясняет Ванек.
— Подожди-ка. Ты сомневаешься в том, что мы коммунисты? Разве в декабре у нас не было дисциплины? Разве мы в забастовке не проявили солидарности и единства? — спорит Фейгл.
— Это правда, — подтверждает Ванек. — Пока все верили, что выиграем, было единство и была дисциплина. Когда же дело стало принимать плохой оборот, у нас тоже появились единицы, которые подвели нас.
— Ты имеешь в виду Киндла и господ-товарищей из больничной кассы? Они перестали быть рабочими. Поэтому они изменили, — возражает Фейгл.
— Не только эти. Некоторые из нашей шахтерской среды тоже не выдержали и предали. Да незачем далеко ходить. Посмотри рядом, на Кюбецк. Возьми Карела Вразека! Какой это был революционер! Он всюду хотел быть первым и брался за все должности. Он был даже членом Центрального революционного комитета. А когда пришлось туго, от всего отрекся. В революционный комитет Тонда, дескать, включил его без его ведома. Он ни в чем не участвовал, и так далее, и так далее. Когда мы побеждали, для него все было недостаточно революционно. А перед судом у него душа ушла в пятки, и он от всего отрекся. Трус вонючий! — Ванек сплевывает.