— А если я не хочу? — опять перебиваю его.
— Увы. Но покинуть это заведение ты сможешь только в одном случае и ничего хорошего в нем нет. Доходчиво поясняю. — опять киваю головой, — Так вот, после окончания Академии ты становишься офицером армии России со всеми вытекающими отсюда обязанностями. Отслужить обязан еще семь лет и после волен делать что хочешь. Понятно? Вижу, что понятно. Далее, я слышал на чем основывался твой конфликт, так вот, поясняю. Тут есть определенный свод правил, зовется уставом, в нем также прописан распорядок дня и описаны моменты, когда и что можно делать. Как только мы с тобой закончим общаться, тебя проводят к складу где выдадут форму, а далее ты пойдешь в учебную аудиторию и будешь зубрить устав.
— Чем мне грозит не соблюдение правил? Уточняю.
— Камеру видел? Будешь там находится за каждое нарушение.
— Пф. — ухмыляюсь. — Напугали.
— Еще возлагается штраф и лишение отгулов. А также трудовые работы в не самых приятных местах.
— Отхожие места?
— Они самые.
— Не удивили. И не устрашили. Дальше?
От моего вопроса, капитан замешкался, это было видно.
— Пойми парень, я не желаю тебе зла. Я понимаю твою ершистость, запихнули насильно в академию, руша привычный уклад жизни. Но ты пойми, в стране сейчас не нужны бесконтрольные маги. И так семьи и рода набрали много влияния. У тебя сейчас выбора-то и нет почти. Или в академии или на кладбище.
— Я вас услышал. Хорошо.
— Что хорошо?
— Я буду учиться.
— Ну, вот и договорились. И, пожалуйста, давай без баловства. Понимаю, возраст, гормоны.
— Я буду прилежным учеником. — Встаю и кланяюсь, приложив кулак к сердцу.
— Ты это брось. В армии честь отдают.
— Я свою честь отдавать никому не собираюсь и пожалуйста, больше об этом не просите.
— Э-м. Ты не так понял, наше воинское приветствие делается не так. — и он стал учить меня, как делать воинское приветствие и когда, а также что это делается только с покрытой головой.
Далее я посетил склад, где мы выдали форму и прочие принадлежности. Потом опять казарма и знакомство с теми, с кем мне жить следующие лет пять. Но мне было настолько все равно, что я даже не запомнил никого. Далее меня отвели в один из кабинетов с множеством столов, расставленных рядами и указав на один из них, сказали, что теперь я буду в учебное время сидеть тут. Потом вручили небольшую книжку и сказали учить.
Я честно хотел учить. Я даже листал ее от и до, но потом встал и отдал ее обратно.
— Я не могу ее учить.
— Не понял! — сказал сидевший за столом, который был повернут к остальным оторвался от какой-то коробочки на руке и поднял голову, взглянув на меня. Он кстати был моим ровесником.