Но кое-что она осознала. Если Доктор и научил её чему-то, то это как сфокусироваться на своей злости и использовать её в качестве оружия. Что более разрушительно. Надо сдержаться, подумала она. Надо подождать.
— Ты в порядке, Донна? — забеспокоился Себастьян. — Ты стала какого-то странного цвета.
— Что тебе известно о «докторской ловушке»? — хитро спросила она. Словно он только что произнёс некое магическое заклинание.
За своим героически-израненным видом он сохранял самодовольное спокойствие и уверенность.
— Почти ничего, — честно ответил он. — Просто слова. Они постоянно спрашивали меня, пока избивали. Что такое «докторская ловушка»?
— Если они бьют тебя, чтобы узнать, что это такое, то может, лучше я не буду тебе рассказывать?
Себастьян наклонился к чайнику, собираясь налить себе ещё чашку. Донна постаралась не улыбаться.
— Хм, — произнёс он.
— Нет, наверное, лучше мне всё-таки рассказать, что такое «докторская ловушка», — сказала она.
Он тут же замер.
— Значит, она существует?
— Она ведь может нас отсюда вызволить, не думаешь? — она изобразила глупейшую улыбку. — Это поможет?
— Если ты уверена, — ответил он, пытаясь уловить её настроение.
Донна осторожно оглянулась вокруг. Голос упал до шёпота.
— Когда я впервые встретила Доктора, я собиралась замуж, понимаешь? За парня, который мне очень нравился, его звали Ланс. Следишь за мыслью?
Себастьян кивнул.
— Ланс потратил целую вечность, убалтывая меня, зарабатывая моё расположение. У нас всё отлично складывалось. Всякий раз, когда мне была нужна жилетка, чтобы поплакаться, Ланс тут же оказывался рядом. Он был слишком хорош, чтобы быть настоящим. Он говорил, что любит меня, да, и что мы должны пожениться. Только вот явился Доктор и выяснил, что всё это время Ланс играл со мной, обманывал меня, использовал в своих целях. Почему ты не наливаешь чай, Себастьян?
Себастьян, казалось, сдерживает себя. Он снова заёрзал.
— Да, конечно, — он выпрямился и взялся за чайник.
— Этот… о, какое же слово подобрать для моего милого Ланса… о, да: подонок. В общем, им самим манипулировали, кое-кто поумнее его, наобещавший ему горы золотые, вот он и купился. Как идиот, ты меня понимаешь? С тобой всё хорошо, Себастьян? Ещё не остыл, нет?
Он слабо улыбнулся.
— Остыл? Не понимаю.
— Чай, Себастьян, чай. Так что с тех пор я научилась быть подозрительнее в отношении симпатичных мальчиков, считающих Донну безнадёжной и туповатой и думающих, что с ней можно сделать всё что угодно. Я не слишком грубо выражаюсь?
— Донна, о чём ты говоришь? — сказал Себастьян. — Слушай, ты ошибаешься. Меня пытали… там…