– Доброе утро, мэм. Не хочу вас затруднять, у меня неприятность, и я позволил себе вольность. Моя лошадь поранила ногу – ничего серьезного, но я подрядил двух ваших грумов поработать при помощи губки и воды. Через двадцать минут все будет в порядке, и я отправлюсь восвояси – работа ждет.
Он остановился спиной к солнцу, держа руки на бедрах, глядя на Тесс снизу – пятидесятилетний мужчина, солдат иного поколения, в белой военной форме, напоминающий сержант-майора времен Мятежа. Усы у него были выкрашены в темно-коричневый цвет по моде викторианских военных, из той же эпохи были громадные медные шпоры, позвякивающие на черных сапогах. С солдатской четкостью отдавая салют, прежде чем снять шлем, он даже не взглянул на раджпутни.
– Как я много раз говорил, мэм, это единственный дом в мире, где Том Трайп может присесть рядом с принцами и эмиссарами.
– Вы завтракали?
Он ответил скорбной гримасой.
– Как всегда, Том?
– Как всегда, мэм. Шерсть собаки, которая меня укусила, составила весь мой завтрак.
– Полагаю, если я не накормлю вас сейчас, позже вы получите два завтрака?
Он кивнул:
– Должен бы. Один завтрак сейчас привел бы меня в норму, а тогда бы я поел в полдень.
Тесс предложила ему плетеный стул и поманила Чаму:
– Бренди с содовой сагибу.
– Благодарю вас, мэм.
– Где ваш пес, Том?
– Надеюсь, мэм, он ведет себя хорошо там, на солнышке у ворот.
– Кликните его – ему дадут кость на веранде. Я хочу, чтобы он чувствовал себя таким же другом дома, как вы.
Том пронзительно свистнул, и создание цвета золы, частично голландец, а частично раджпут, выскочило на дорожку, точно призрак, которым выстрелили из рогатки, не издавая ни звука. У нижней ступеньки пес остановился и вопросительно посмотрел в лицо хозяину.
– Можешь подняться.
Это был громадный зверь, покрытый шрамами, с крупными челюстями; очевидно, он сознавал свою нескладность. На верхней ступеньке пес остановился.
– Покажи, как ты умеешь себя вести.
Пес подошел к Тесс, принюхался к ней, один раз махнул жестким хвостом и отступил на другой конец веранды. Том Трайп налил себе побольше бренди и чуть-чуть содовой.
– Принеси ему большую кость, – приказала Тесс дворецкому.
– Нет кости, – отвечал тот.
– Кость от вчерашней бараньей ноги!
– Она для сегодняшнего супа.
– Принеси ее!
Чаму стоял между Трайпом и раджпутни, спиной к последней, и никто не заметил руку, которая опустила что-то в складку его пояса. Он вышел, ворча, а собака зарычала.
Гостья продолжала молчать, но не сделала ни одного движения, чтобы уйти. Знакомство было необычным, но таково было первое правило этого дома: здесь все ранги встречались как равные, как бы эти люди ни относились друг к другу. Том Трайп вытер усы, а Тесс все думала, как бы представить гостей друг другу, не выдавая пола своей посетительницы и того, что она и сама не знает ее имени. Тут вернулся Чаму с костью и бросил ее с безопасного расстояния. Собака только презрительно фыркнула.