Жена завелась не на шутку. Впрочем, такие спектакли в их доме на протяжении последних лет разыгрывались несколько раз в неделю. Супруге надо было выплеснуть накопившееся возмущение. А с таким мужем, как Растяпыч, возмущение накапливалось, словно вода в «Титанике» после столкновения с айсбергом. Только, в отличие от «Титаника», их семейный корабль после каждой ссоры благополучно всплывал и продолжал унылое плавание по житейскому морю. А куда денешься? В их деревне зрелых мужчин меньше, чем женщин. Да и не принято на селе разводиться. Такое происходило лишь в крайних случаях. А Растяпыч нашел хороший выход из семейных разборок. Едва запал жены начинал угасать, он, не дожидаясь, когда к ней придет второе дыхание, с надрывом орал: «Достала, корова!» — и уходил из дому. Аналогичную тактику он использовал и в этот раз.
Ноги принесли Растяпыча к берегу озера. Он улегся на прогретую солнцем траву и стал меланхолично глодать травинку. Плохая замена выпивке с салом, а что делать! Растяпыч уставился на водную гладь. Вдалеке громко плеснула какая-то большая рыбина. На берегу острова показалась крошечная человеческая фигурка. Растяпыч ощутил приступ злости, усиленный размолвкой с женой. Один из придурков, поселившихся на острове, основательно вломил им с Петровичем. Главное — абсолютно без всяких причин. Они сидели тихо-мирно, а этот больной на голову прицепился к ним, требовал какую-то доску. Как будто они с Петровичем — склад пиломатериалов. И ежику понятно — ему нужна была причина, чтобы затеять драку. Увидев на берегу острова человека, Растяпыч нервно плюнул в его сторону. Совсем обнаглели городские. Являются, словно к себе домой, устраивают потасовки. Надо их хорошенько проучить. Чтобы у них даже мыслей не возникало обижать местных жителей.
* * *
Юрьева расстелила на траве одеяло. После того как им дали чуть больше свободы, она присмотрела это место, расположенное позади бани. Еще с двух сторон человека от любопытного взгляда укрывала куча бревен, а с четвертой — густой кустарник. Причем буквально в двадцати метрах от кустарника стоял дом боевиков, и уединенное место Светланы не вызывало у охраны больших опасений с точки зрения побега.
Девушка сняла рубашку. Солнце поднялось из-за леса, и его лучи начали заливать укрытие Юрьевой. Светлана легла на одеяло. Жаль, что у нее не было купальника. Впрочем, загорать в бюстгальтере тоже можно, только непривычно. Она перевернулась на спину, закрыла глаза. Да, еще солнечных очков не хватает. Ага, и чувства уверенности в завтрашнем дне. Пока все шло нормально, без срывов и потрясений. Даже не верилось, что их жизнь вот-вот резко изменится, превратится в кровавый кошмар. Слова Филина казались зловредной выдумкой, измышлениями психически больного человека. Разве способны мужчины себе на потеху заставлять женщин убивать друг друга? Ведь женщины созданы не воевать, а любить, не лишать кого-то жизни, а приносить в этот мир новую жизнь. Еще в детском доме Юрьева успела хорошо изучить представителей сильного пола. Среди них хватало обозленных пацанов, способных на дерзкие выходки. Они дергали девчонок за косички, иногда поколачивали их. Но всегда существовала некая грань, которую не переступал даже самый отъявленный хулиган.