— Вот и я о том же, — опять подала голос Червякова. — Мужик — существо вздорное и непредсказуемое. Сегодня он тебя целует и обнимает, а завтра ворует из кошелька деньги на опохмелку. Лучше всего его держать на расстоянии.
— И заниматься вегетативным размножением, — добавила ехидная Жилкина.
— Зачем же! Ты слыхала о последних достижениях науки? Между прочим, мужики сами себе яму роют. Ведь это они придумали клонирование, искусственное оплодотворение. Скоро отпадет всякая надобность в самцах. А без нас, женщин, они быстро одичают, и мы будем держать их в специальных резервациях, как диких животных.
— Ну-ну, размечталась! Пока они нас держат в плену, словно опасных хищниц. А на самом деле, девчонки! Мы и есть хищницы, которые должны насмерть загрызть друг дружку на потеху мужикам, — воскликнула Жилкина.
— И вместо того чтобы молоть всякую чепуху, стоило бы подумать, как этого избежать, — неожиданно сказала штангистка.
После ее слов в комнате воцарилось угрюмое молчание.
Марципанов последним вышел из джипа «командор» и размеренным шагом направился к катеру. Там уже находились два человека. У руля застыл верный Клим. Центральную скамейку занял тщедушный мужчина лет пятидесяти с чемоданчиком в руках. Третий человек, чуть выше среднего роста крепко сбитый парень, замер на берегу, готовый столкнуть катер в воду. Он хотел помочь Марципанову перебраться через борт, но Игорь Леонидович коротко бросил:
— Я сам.
Владелец комбината устроился на корме. Парень столкнул катер и одним прыжком перемахнул через борт. Он сел рядом с тщедушным мужчиной. Занятная образовалась парочка. Мужчина был известным в узких кругах доктором. Звали его Лев Егорович Щукин. Когда Клим узнал о намерении Марципанова привезти на остров врача, он засомневался:
— Стоит ли? Без того там куча народу.
— Должен же кто-то приводить гладиаторш в норму после боев, — возразил Игорь Леонидович. — Да ты не дрейфь, я подпишу на это дело Щукина.
Клим успокоился. Он кое-что слыхал о Льве Егоровиче. В бурные девяностые Щукин являлся придворным медиком одной из самых известных криминальных группировок России. Он врачевал исключительно средний и высший командный состав банды. Поскольку стычки между преступными формированиями случались практически ежедневно, работы ему хватало. Щукина тогда охраняли, словно важную государственную персону. Он вытащил с того света нескольких вожаков группировки, и конкурирующие банды легко отвалили бы кругленькую сумму за голову доктора.
Затем войны пошли на спад, а группировка оказалась в фокусе внимания убойного отдела. Дело находилось под личным контролем Генерального прокурора и министра внутренних дел. Главари банды ударились в бега, а большинство рядовых исполнителей оказались за решеткой. Не миновала чаша сия и Щукина. Благодаря умелому адвокату, избравшему грамотную линию защиты, Лев Егорович получил всего три года общего режима. Однако путь в официальную медицину был ему надолго заказан. Выйдя на свободу, он продолжал оказывать услуги преступникам, только делал это значительно осторожнее и стал более разборчив в выборе пациентов. Даже Марципанову с его деньгами и кое-какими сохранившимися связями стоило больших трудов заполучить Щукина. Так доктор оказался в их компании.