Между нами снова возникла неловкость. Я протянула руку и дотронулась до него, надеясь, что прикосновение принесет легкость, как это бывало раньше. Он обнял меня за плечи, но я лишь почувствовала твердые прохладные мышцы под тонкой рубашкой. Я отодвинулась – якобы чтобы хочу сорвать несколько цветков розовой лесной герани, растущей между камней.
– Помогает от мигреней, – объяснила я, засунув маленький букетик за пояс.
– Это беспокоит тебя, – сказал Джейми, пристально посмотрев на меня. – Я не о головной боли, разумеется. О Фрэнке. Ты думаешь о нем, и тебе неспокойно, когда я касаюсь тебя, потому что думать о нас обоих одновременно ты не можешь. Так?
– Ты очень проницательный, – сказала я, удивленная.
Он улыбнулся, но больше ко мне не прикасался.
– Это не слишком сложная задача, Клэр. Когда мы женились, я предполагал, что ты невольно станешь думать о нем довольно часто.
Сейчас я не думала о Фрэнке, но Джейми был прав: это было неизбежно.
– Я похож на него? – вдруг спросил Джейми.
– Нет.
Трудно было представить более непохожих людей. Фрэнк – стройный, тонкий и смуглый, а Джейми – крупный, крепкий и светлый, словно солнечный луч. Оба они были не лишены атлетической грации, но Фрэнк обладал сложением теннисиста, а Джейми выглядел как воин, закаленный в боях. Фрэнк был на неполных четыре дюйма выше меня. Стоя лицом к Джейми, я утыкалась носом прямо ему в грудь, так что он с легкостью мог положить свой подбородок мне на макушку.
Но эти двое мужчин отличались друг от друга не только физически. Разница в возрасте составляла почти пятнадцать лет и резонировала с городской сдержанностью и замкнутостью Фрэнка и прямотой и открытостью Джейми. Фрэнк был изощренным, но вместе с тем нежным любовником – очень опытным ко всему прочему. Джейми, не обладая последним, просто отдавал мне всего себя – без остатка. И глубина ответного порыва чувственности буквально сводила меня с ума. Джейми наблюдал за моей внутренней борьбой не без сочувствия.
– Мне кажется, у меня есть два варианта решения, – сказал он. – Либо предоставить тебя собственным думам, либо…
Он наклонился ко мне и прижался губами к моим губам. Мне приходилось целовать мужчин прежде, особенно в военные годы, когда флирт и мимолетные романы были пилюлями против смерти и неопределенности будущего. С Джейми все было иначе. Его исключительная нежность не была импульсивной или мимолетной; она была проявлением силы, знающей себе цену, но сдерживающей себя; она была вызовом и приглашением тем более особенными, что в них не звучало требования.