Джейми свистнул. Глянув через стену, я увидела Руперта верхом на коне, он держал лошадь Джейми по уздцы. Руперт оглянулся на свист и подъехал к стене прямо под нами.
Джейми обрезал фал у верхушки флагштока. Тяжелое красно-голубое полотнище поникло и сползло вниз, со свистящим шорохом свернувшись возле меня. Привязав конец веревки к одной из стоек, Джейми сбросил остальную часть вниз.
– Иди сюда! – позвал он. – Крепко держи веревку обеими руками, а ногами переступай по стене. Давай!
Я повиновалась. Тонкий шнур скользил и обжигал ладони. Я ступила на землю рядом с лошадьми и поспешила сесть на лошадь. Минутой позже Джейми вскочил в седло позади меня, и мы поскакали галопом.
Мы сбросили скорость примерно в двух милях от лагеря, когда стало ясно, что нас никто не преследует. После короткого совещания Дугал решил, что лучше всего нам направиться к границе владений Макинтошей, это ближайшая безопасная территория.
– До Дунсбери можно добраться к ночи, а там уже безопасно. Нас начнут разыскивать завтра, но мы успеем пересечь границу до того, как к ним дойдут слухи.
День клонился к закату; мы двинулись крупной рысью, наша лошадь с двойной ношей немного отставала от других. Что до моей лошади, она все еще блаженно щипала травку в рощице, дожидаясь кого-то, кто отведет ее домой, если ему повезет ее найти.
– Как ты меня нашел? – спросила я.
Наступила реакция – меня трясло. Чтобы унять дрожь, я обхватила себя за локти. Одежда моя высохла до конца, но я ощущала пробиравший до костей холод.
– Я подумал, что оставлять тебя одну и вправду плохая идея, и послал к тебе человека. Он не видел, как ты ушла, но у брода заметил английских солдат и тебя с ними.
Голос Джейми звучал холодно. Но я, разумеется, не могла упрекнуть его за это. Зубы у меня начали стучать.
– У-удивительно, ч-что ты не посчитал меня английской шпионкой и не б-бросил меня там.
– Дугал так и хотел поступить. Но человек, который видел тебя с солдатами, сказал, что ты оказывала сопротивление. Я должен был поехать и выяснить, в чем дело.
Он посмотрел на меня сверху вниз, но выражение его лица не изменилось.
– Твое счастье, что я увидел, что происходило в той комнате. По крайней мере, Дугалу придется признать, что ты не заодно с англичанами.
– Дугалу, вот как? А ты? Что думаешь ты?
Он ничего не сказал, только хмыкнул. Сжалившись надо мной, он наконец сдернул с себя плед и набросил его мне на плечи, но не обнял и вообще старался не прикасаться ко мне чаще, чем требовала необходимость. Он ехал молча, управляясь с поводьями сердитыми рывками, без обычной мягкой грации.