– Я должен это сделать, Клэр. Не сопротивляйся, и мы ограничимся дюжиной ударов.
– А если я буду сопротивляться? – прорычала я.
Он поднял ремень и хлестнул себя по ноге с неприятным звуком.
– Тогда я поставлю колено тебе на спину и буду бить до тех пор, пока рука не устанет, и предупреждаю – ты устанешь быстрее, чем я.
Я скатилась с кровати и встала перед ним, стиснув кулаки.
– Ты варвар! Ты… ты садист! – прошипела я зло. – Ты это делаешь ради собственного удовольствия! Я тебе этого никогда не прощу!
Джейми слушал молча, поигрывая ремнем, потом ответил мне ровным голосом:
– Я не знаю, что такое садист. И если я простил тебя за сегодняшний день, то, думаю, и ты простишь меня, когда снова сможешь сидеть. Что касается удовольствия… – Губы у него дрогнули. – Я говорил, что должен наказать тебя, но не говорил, что это мне нравится. – Он поманил меня пальцем. – Иди сюда.
На следующее утро мне не хотелось покидать свое убежище, и я медлила, завязывая и снова распуская тесемки и расчесывая волосы. Со вчерашнего вечера я не разговаривала с Джейми, но он заметил мое состояние и посоветовал выйти вместе с ним к завтраку.
– Тебе не надо бояться встречи с ними, Клэр. Они будут подшучивать над тобой, но не очень зло. Выше голову.
Он приподнял мне подбородок, и я укусила его за пальцы – сильно, но не глубоко.
– Ай! – Он отдернул пальцы. – Осторожней, милая, ты же не знаешь, где они побывали.
Он оставил меня, посмеиваясь, и ушел завтракать.
«У него вполне может быть хорошее настроение», – горько подумала я. Если ему хотелось отомстить, он удовлетворил это желание сполна.
Это был отвратительный вечер. Мое вынужденное согласие улетучилось после первого же удара ремнем. Последовала короткая, но яростная борьба, стоившая Джейми разбитого носа, трех царапин на щеке и укушенного запястья. Неудивительно, что после этого он едва не задушил меня засаленными одеялами, прижал мне спину коленом и выбил из меня всю душу.
Но Джейми, будь проклята его черная шотландская душонка, оказался прав. Мужчины поздоровались со мной сдержанно, однако вполне дружелюбно; враждебность и отстраненность предыдущего вечера исчезли без следа.
Когда я накладывала на тарелку яйца, ко мне подошел Дугал и отеческим жестом обнял за плечи. Его борода кольнула меня в ухо, пока он тихонько рокотал:
– Надеюсь, Джейми не был слишком жесток прошлой ночью, девочка. Крик стоял такой, словно вас убивают.
Я вспыхнула и отвернулась, чтобы он не заметил. После противных замечаний Джейми я решила во время завтрака молчать как могила.
Дугал обратился к Джейми, который поглощал хлеб с сыром, сидя за столом: