– Завтра ты почувствуешь себя лучше, – как бы вскользь заметил Джейми. – Но послезавтра сидеть будет еще неприятно.
– Откуда, интересно знать, у тебя такие познания? – Я метнула в его сторону испепеляющий взгляд. – Тебе часто приходилось пороть людей?
– Вовсе нет, – невозмутимо ответил он. – Это я делал впервые. Просто я имею определенный опыт с другой стороны.
– Ты? – уставилась я на него, не в состоянии представить, что кто-то мог выпороть эту ходячую гору мышц.
Он рассмеялся моему удивлению.
– Когда я был поменьше, сассенах. Ремень гулял по моей заднице несчетное количество раз, начиная с восьми лет и до тринадцати. Потом я перерос отца, и ему стало несподручно нагибать у забора.
– Твой отец бил тебя?
– Да, частенько. Школьный учитель тоже, конечно, а еще периодически Дугал или кто-то другой из дядьев, в зависимости от того, где я жил и что творил.
Все это показалось мне интересным, несмотря на мое решение не обращать на него внимания.
– И что же ты делал?
В тихом ночном воздухе снова послышался его негромкий заразительный смех.
– Ну, всего и не вспомнишь. В общем, я получал по заслугам. Не помню, чтобы отец выпорол меня хоть раз несправедливо. – С минуту он шел молча, вспоминая. – Ммхм, однажды мне всыпали за то, что я бросал камнями в цыплят, потом за то, что гонял коров, они перепугались и не давали их доить… Еще раз, помню, за то, что съел джем из пирогов, а тесто оставил. Как-то выпустил лошадей из конюшни, потому что забыл запереть ворота. Сжег солому на голубятне – это вышло ненамеренно. Потерял школьные учебники, это уже намеренно…
Он замолчал и пожал плечами, когда я невольно расхохоталась.
– Самые обычные вещи. Часто мне доставалось за то, что болтал разное, когда следовало помолчать. – Он фыркнул от смеха, вспомнив еще о чем-то. – Однажды Дженни разбила кувшин. Я разозлил ее. Дразнил, она потеряла терпение и запустила в меня кувшином. Отец вошел и спросил, кто это сделал. Дженни испугалась и ничего не сказала, только посмотрела на меня широко раскрытыми испуганными глазами, они у нее голубые, как у меня, но красивее, с густыми черными ресницами. – Джейми снова пожал плечами. – Ну, я и сказал, что кувшин разбил я.
– Как благородно с твоей стороны, – ехидно заметила я. – Твоя сестра, наверное, была тебе очень благодарна.
– Да, наверное, была бы. Но дело в том, что отец стоял за приоткрытой дверью и видел, как все произошло. Он выпорол сестру за разбитый кувшин, а мне досталось вдвойне – за то, что дразнил ее, и за то, что солгал.
– Это же несправедливо!
– Наш отец не всегда был ласков, но обычно он был справедлив, – невозмутимо возразил Джейми. – Он сказал, что правда есть правда и люди должны отвечать за свои поступки, а это верно. – Он покосился на меня. – Но он еще добавил, что я поступил по-доброму, взяв на себя вину, поэтому он предлагает мне наказание на выбор – вынести порку или остаться без ужина. – Джейми снова засмеялся, покачав головой. – Он меня хорошо знал. Я, разумеется, предпочел порку.