Сколько времени мне придется провести в пути? По моим подсчетам мы прошли около восьмисот километров, может чуть меньше. И, примерно, тысяча была от моей старой бухты до Плажа, если идти по побережью. Если допустить, что я буду проходить около пятидесяти километров в день… Нет. Это слишком оптимистичная цифра и ее надо уменьшить вдвое. Пятьдесят километров в день, в одиночку, по враждебным территориям мне точно не пройти. С учетом непредвиденных препятствий, животных и стоянок дикарей мне не пройти больше двадцати километров в день. Ведь мне придется добывать себе еду, я могу плутать, ходить по кругу.
Когда я доберусь до побережья, задача заметно облегчится. С места, где меня схватили, до этой стоянки мы пришли за восемнадцать дней. Но мы шли группой, на нас не нападали хищники, и вождь знал дорогу. Мне понадобится больше времени, думаю около месяца. И полтора, если добираться до Плажа по побережью. При этом мне должно несказанно везти, чтобы я избегал хищников и не натыкался на кровожадных дикарей. Задачка, скажем так, непростая.
Пиршество тем временем подходило к концу. Наевшиеся дикари начинали укладываться спать, возбуждение и эйфория после победы уступали место усталости. Мои вещи были приготовлены, и я прилег, чтобы не вызывать подозрений. Примерно час спустя, вся стоянка уже спала. Я начал собираться, когда совсем недалеко услышал волчий вой, которого не было уже два месяца. Вой шел со стороны, куда мне предстояло идти — от побережья.
«Да твою мать», — мысленно простонал я, понимая, что не пойду в сплошную темень, откуда слышен этот опасный вой. Два месяца проклятых волков не было и угораздило их появиться в ночь, когда я собрался бежать. Что за проклятое невезение! Останешься — попадешь под замес дикарей, побежишь — попадёшь волкам в пасть. Теплилась надежда, что вождь прав и кроманьонцы не вернутся, но я помнил мстительность предков современного человека. Один чернокожий Сих чуть не разрушил то, что я создавал годами.
Волки, словно издеваясь, выли уже в двух местах, с юго-восточной стороны и с западной. Несколько неандертальцев проснулись, услышав волчий вой. Проснулся и вождь. Он встал и вышел в проход с каменным топором в руках. Теперь точно можно было забыть о побеге, незамеченным уйти не удастся. Волков видимо боялись, потому что еще один воин последовал за вождем, неся каменный топор и тяжелую дубинку.
Вздохнув, я повернулся на бок, побег откладывался минимум до утра. Самое удачное время для того, чтобы уйти — утренний приём пищи, когда насытившиеся дикари ложатся, чтобы пища лучше переварилась. Прежде чем уснуть, я еще несколько раз слышал вой, который то приближался, то отдалялся.