Санчо был прав, мясо бобра оказалось очень нежным и вкусным. После трапезы мы почти два часа отдыхали, давая желудку работать с полным приливом крови. Сегодня неандерталец наконец наелся. После бобра он умял еще кусок вчерашнего жареного мяса оленя, и его живот стал напоминать беременность в тридцать недель. Шкурки были растянуты и зафиксированы колышками на лужайке, куда проникали солнечные лучи.
До вечера мы еще дважды ходили на бобров и один раз добыли еще двоих зверьков. Третья попытка была неудачная. Стоило нам приблизиться к плотине на двадцать метров, как раздался свист, и животные попрыгали в воду. Свистел бобер, который стоял на самой верхушке хатки, откуда наш берег великолепно просматривался. В принципе четырех шкурок было достаточно, чтобы сшить унты и себе и дикарю, поэтому неудача не нас расстроила. Намочив мочой шкурки, Санчо продолжал терзать их камнем, стараясь сделать кожу мягкой. Периодически он мочил шкурки в воде и снова, поскоблив, растягивал для сушки.
За весь следующий день после трех попыток нам удалось добыть всего одного бобра. Бобры свалили дерево, и оно за счет огромного ствола частично замедлило отток воды. Бобры, видимо, работали и по ночам, поэтому разрушенная плотина снова стала подниматься над водой. Меня это не особо заботило. Завтра с утра мы собирались продолжить путь, а пока же наслаждались вкусным мясом и собирали ягоды, которых в лесу было множество.
В одном месте я наткнулся на группу ивовых деревьев и потратил час, обдирая кору. Теперь у меня снова был пояс на бедра, за который можно было засунуть нож-рог и еще один пояс, чтобы прихватывать меховую накидку вокруг пояса. Из оставшейся коры я сделал подобие кукана, на которые мы повесили мясо, которое оставалось после охоты на бобров. Пока шкурки бобров не годились для выделки, поэтому я просто обмотал той же корой полуразвалившиеся унты, ставших похожими на деревенские лапти крестьян в исторических фильмах.
В последнюю ночь у бобровой плотины, Санчо меня удивил, когда совсем неожиданно для меня произнес:
— Макс.
«С» у него получилось как «ш», но и это был успех. Я потратил около часа, пытаясь заставить его выучить простые слова. Дикарь очень старался, мышцы лица и шеи вздулись от напряжения, но больше нормальных слов произнести он так и не смог.
Ночь прошла без проблем, а утром мы двинулись в путь, не без сожаления покидая гостеприимное место, порадовавшее нас обилием бобров и ягод.
Река уже значительно расширилась. По ходу нашего движения в нее впадала речушка с кристально чистой водой, где мы от души напились, и я наполнил фляжку. Интуиция подсказывала, что мы находимся недалеко от мест, где могут повстречаться люди, но пока мы их не видели. Зато на третий день пути мы наткнулись на еще одну бобровую плотину. Сейчас мы шли куда медленнее, постоянно огибая препятствия на пути. Думаю, что за сутки мы проходили не больше тридцати километров в самом лучшем случае.