— За дверью ванная и туалет, — мне удалось понять собеседницу. — Меня зовут Сафия, если я понадоблюсь, просто дерните за шнурок, — с этими словами она показала мне шнур, украшенный на конце кисточкой, у окна свисавший с потолка, рядом с портьерой. Такой же шнур свисал с балдахина кровати, золотистого цвета с тяжелой кисточкой. «С золотистым цветом перебор», — несмотря на серьезность ситуации, эта идиотская мысль была первой, пришедшей мне в голову.
Вслух я сказал то, что меня беспокоило больше всего:
— Где я? Почему я здесь? Кто меня похитил? Что от меня хотят? — на все мои вопросы, Сафия, понявшая их скорее из-за интонации, отрицательно покачала головой:
— Я не могу отвечать на ваши вопросы, я только прислуживаю за вами. Только сейчас я заметил, что похитителей в комнате нет: рванулся к двери, но она была заперта, дверной ручки не было. Арабка грустно улыбнулась на мою попытку сбежать и сказала мне по-арабски фразу.
Видя, что я ее не понял, повторила на английском:
— Отсюда невозможно сбежать! Тон, которым это было произнесено, не оставлял места для сомнений, она была уверена в сказанном. Девушка прошла в дверь в задней комнате, поманила меня рукой.
Войдя туда, я очутился в сказке: огромная, шикарно обставленная ванная с джакузи в полу в центре комнаты, отделанный мрамором пол и ступеньки, мраморная раковина умывальника. Вся комната облицована светлым природным камнем. Что за камень, я не разбирался, но то, что он дорогой, было видно невооруженным глазом. Несколько стеллажей, уставленных полотенцами, парфюмерией, минералами в бутылочках, сыворотками, кремами. Унитаз и биде в углу, справа от входа. Несколько махровых халатов на вешалке, тапочки и прочие принадлежности. Слева, на всю комнату, непрозрачные стеклянные двери. «Душевая», — догадался я, но ошибся.
Сафия, подойдя к двери раздвинула их, за ними скрывался самый настоящий турецкий хамам! Был всего один раз в хамаме в Анталье, самые приятные впечатления от посещения. Мне понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя от всего этого великолепия:
— Объясните, что все это значит, где я нахожусь? Кому принадлежит этот дом? — от волнения я перемежал английские и арабские слова. Сафия словно не слышала меня. Подойдя ко мне, со словами:
— Вам надо принять душ и отдохнуть, завтра все узнаете, — она, мягко отведя мои руки, стала снимать с меня запыленную и пропахшую спортивную форму. Ошеломленный, я не мешал ей, пытаясь сосредоточиться. Судя по всему, это чуть ли не дворец: мрамор, позолота, джакузи с размером мою комнату, хамам в комнате… Все это не вязалось с похищением террористов: там пленников держали в ямах и кормили отходами. Правда, моим заказчиком мог быть не полевой командир, а птица крупнее, тогда все становилось на свои места: истинные террористы не те, что с автоматами в руках бегают по пустыне, а те, кто их дергает за ниточки, сидя во дворцах и пентхаусах. Не знаю, как здесь с кормежкой, но клетка точно золотая.