Ни одного окна. Свет давали свечи в канделябрах и пламя в камине. Дядин «друг» сидел в кресле возле стола, читал очень старую на вид книгу и курил кальян. Несмотря на халат и домашние туфли, он был похож на пожилого рок-музыканта, растратившего идеалы, но зато насквозь пропитавшегося нерастраченным ядом. Длинные седые волосы, очень бледное вытянутое лицо. Морщины и тени струились по нему, как дождь из пепла, превращая в ежесекундно меняющуюся мозаику. Взгляд был затуманен, будто пронизывал толщу времен и от увиденного растерял свой первоначальный блеск.
— Хозяин, щенок не один, — предупредил из-за Малюткиной спины обладатель глухого голоса.
— Да знаю, — поморщился «старый друг». — Лишь бы эта парочка не оказалась бинарной взрывчаткой.
Телохранитель или слуга (а может, то и другое) промолчал.
— Ладно, пусть держится на расстоянии. Если дернется — убей его.
Чужие руки легли на плечи и позволили Эдди сделать два шага от порога комнаты до края роскошного ковра. Теперь его отделяло от «друга» метров пять. Тот с наслаждением чмокнул мундштуком и отложил книгу. Брезгливо спросил:
— Кто такой?
— Эдгар. — Малютка заставил себя произнести твердую «р» на конце. Теперь он следил за языком. Очень внимательно следил — особенно тогда, когда вместо него говорил дядя.
— Эдгар, Эдгар… Чем докажешь?
— Пароля уже недостаточно?
— Чепуха эти твои пароли, — хмыкнул «старый друг». — Расскажи что-нибудь такое, что знаем только мы с Эдгаром.
Мимолетно возникшая в мозгу картинка была нечеткой и неразличимой, но то, что было связано с ней, заставило Эдди вздрогнуть. Он начал отрывисто перечислять:
— Колодец под Элизенваром. Труп лошади. Труп человека. И кое-что в колодце.
— Кое-что в колодце… — повторил «друг» задумчиво и чуть ли не мечтательно. — Ну здравствуй, Эдгар. Давненько не виделись, старый ублюдок. Хотя ты, как я вижу, немного помолодел. — Он подмигнул. — Как думаешь, та штука все еще в колодце?
— Не знаю. И не очень хотел бы узнать.
«Старый друг» рассматривал ребенка с таким видом, словно кто-то пытался всучить ему шелудивого пса.
— Чья работа?
— Меняла из Акко, будь он проклят вовеки веков!
— Не возражаю, — сказал «друг» и ухмыльнулся. — Но работа хорошая. Костюмчик не жмет?
— Еще как жмет, — мрачно ответил дядя. — Извини, я без подарка. Кто бы мог подумать, что проклятая птичка снова вытащит Хармэ…
— А тебя подарком не назовешь, — перебил «друг». — «Кто бы мог подумать, что проклятая птичка…» — продолжал он, передразнивая дядю и словно размышляя. — Все так говорят. Как будто любой другой вариант более предсказуем. Или как будто они заслуживают предсказанной судьбы… Где пропадал?