Человек в красном еще плотнее притянул Эдди к себе, но на этот раз не целовал, а зашептал в правое ухо:
— Теперь старая сволочь сидит отдельно. Осторожно, злая собака.
При слове «собака» в пустом сознании Малютки зашевелилось что-то связанное с опасностью, которой можно избежать, если кое-куда не соваться. Недавно нечто подобное (правда, при не столь странных и болезненных обстоятельствах) Эдди открыл для себя в отношении штуковины, называемой электричеством, которая пряталась в розетках и расползалась по проводам. Штуковина делала кое-что полезное, проникая в бытовую технику, но могла быть смертельно опасной, если судить по мерам предосторожности, строго соблюдаемым мамой и папой.
Красный Костюм уловил эту слабую судорогу понимания.
— Правильно, — продолжал он шепотом. — Запомни две команды: «Голос» и «Место».
После этого он переместил свое лицо к левой стороне Малюткиной головы — перед глазами Эдди проплыла парализующая улыбка — и зашептал в его левое ухо. Как ни странно, на этот раз Малютка не услышал ни слова. Впору решить было, что он оглох на одно ухо, однако спустя несколько секунд, когда человек в красном с некоторой брезгливостью отодвинул его от себя, он осознал, что по-прежнему прекрасно слышит обоими ушами. В голове у него прояснилось, «перегородка» исчезла, вернулась память.
Он заподозрил, что шепоток в левое ухо предназначался не ему, а исключительно дяде. Будь Эдди постарше, он, возможно, изошел бы холодным потом от страха, гадая, какие команды нашептаны для него. Однако малый возраст по-прежнему хранил его от лишней нервотрепки и неприятностей, которые взрослые по большей части создают себе сами.
Между тем человек в красном — по всей видимости, неистощимый выдумщик, жадный до всего «интересного» (а чем еще заняться, когда сидишь посреди пустыни и впереди у тебя бесконечная ночь?), — уже тасовал невесть откуда взявшуюся колоду. Сунул ее Малютке под нос и сказал:
— Сдвинь.
Эдди, которому приходилось иногда наблюдать за тем, как папа играет в преферанс со своими приятелями, был в курсе ритуала. Он ткнул пальцем примерно в середину колоды, после чего Красный Костюм вытащил верхнюю карту из нижней части и показал ее Малютке. Тот был неплохо знаком с папиными колодами. Даже с той, которой «френды» играли в отсутствие мамы. Однажды Эдди подглядел, куда папа ее прячет, и добрался таки до нее при первом удобном случае. «Тайная» колода его разочаровала. Он ожидал чего-то большего, чем голые женщины.
Но теперь он видел нечто другое, хотя на картинке тоже присутствовали женщины. Или женщина — он не мог разобраться в таком простом вопросе. Во-первых, это была фотография. Лицо и тело состояло из двух половин, но соединенных не по горизонтали, а по вертикали, без четкой границы. Правая половина принадлежала очень худой и страшной, как мумия, старухе; левая — молодой красивой женщине с отсутствующим взглядом опушенного длинными ресницами глаза.