Маргарита подошла к камину и протянула к огню изящные ладони. Блики пламени падали на ее лицо, и Роман жадно разглядывал его. Да, ничуть не изменилась. Словно и не было этих долгих пяти лет разлуки. Голубые угольки по-прежнему обжигали взглядом, а влажные губы подрагивали в улыбке.
Он подошел, коснулся ее руки и почувствовал, что она дрожит. Когда их взгляды встретились, сказал:
– С тех пор, как мы расстались, я все время думал о тебе, каждый день, каждую ночь. Так и не смог забыть. Ты вошла в мою душу, и мучаешь меня!
Маргарита внимательно слушала, не отнимая руки.
– Мне казалось, что я тебя возненавидел в то утро, когда ты предала меня. Я мечтал отомстить, и эта мысль давала мне силы жить дальше. Представлял, как вы с Нестором корчитесь от боли, которую я хотел вам вернуть. А теперь, когда мы снова встретились, я не чувствую ничего.
Роман опустил глаза, не в силах выносить ее пронзительного взгляда. Возможно, лицо его не выражало никаких эмоций, кроме холодного равнодушия, но сердце пылало. Сейчас он был уязвим, как никогда. Одно ее слово могло разорвать в клочья его сердце. Но он должен был высказать ей все, что лежит на душе, иначе этот груз раздавит его.
– Не чувствую ничего, кроме боли, – добавил Роман и поднял на нее глаза. – Если ты тоже страдаешь, скажи!
Огонь в камине медленно затухал. Гостиная погружалась во мрак. Луна то пряталась за облаками, то вырывалась из туманной пучины, ярко освещая комнату. Лунный свет ласкал нежную кожу Маргариты, к которой невыносимо хотелось прикоснуться. Даже боль почувствовал в кончиках пальцев, как от ожогов. Словно одна только мысль о прикосновении к ней обжигала кожу.
– Мы не можем, Рома. Это невозможно, – тихо произнесла она.
– Ты не должна бояться чужого мнения, Марго. Не страшно быть осужденной обществом, страшно из-за общества отказаться от счастья!
– С чего ты взял, что с тобой я буду счастлива? – закричала она. – Может, рядом с тобой я страдаю? Может, одно твое присутствие причиняет мне боль?
Луна снова скрылась за облаками, и гостиную поглотила тьма. Обхватил ее лицо руками, нежно обвел ладонями его контур, потом спустился чуть ниже и коснулся ее плеч.
– Ты страдаешь, – глухо сказал он.
– Опомнись, прошу тебя. Мы ро…
– Родственники, я знаю, – опередил ее Роман.
– Даже если мы решимся, ничего хорошего из этого не выйдет. Наши чувства приведут нас к гибели!
– Значит, ты любишь меня… Но почему тогда так поступила? Все могло бы сложиться иначе!
– Я не смогла оставить маму. Дед ясно дал понять, что не будет помогать ей, несмотря на то, что она его родная дочь. Мне пришлось выбирать. – Роман почувствовал, что она задрожала, и прижал ее к себе.