Кэролл с легким презрением покосился на мисс Сильвер и обратил исполненный злобой взгляд на Джеффри Мастермана.
— Верхний ярус — полезная штука, не так ли? Приятно возвышаться над кишащей внизу толпой. А свет-то зажегся быстро… быстрей, чем кое-кому было нужно. Чуть быстрей…
Он скользнул взглядом по Доринде, миновал Джастина и уставился на Мойру Лейн.
— Внезапно включи свет — и увидишь многое. Многое станет кристально ясно. Кромешная тьма, а в следующую секунду — пуф! — и вся картина пред тобой. Странное чувство, незабываемое… Да, такое не забудешь никогда…
Он подошел к подносу, поставил чашку и продолжил:
— Ладно, раз вы просите, сыграю вам на рояле. Покойный Грегори Порлок меня для этого и пригласил. В качестве вознаграждения за труды, наверное, придется попросить часть имущества…
Заметно подволакивая ногу, он подошел к массивному роялю и поднял крышку. Зрители, еще не опомнившиеся от первой части представления, хранили молчание. Ни шороха, ни звука. В головах отчаянно метались мысли.
Кэролл был вполне сносным исполнителем. Тишину нарушили первые аккорды, за которыми последовал недобрый напев на мелодию, позаимствованную у детской песенки:
«Кто убил петуха Робина?
«Я, — сказал Воробей, —
Взял лук и стрелы
И убил петуха Робина».
Не было и десяти вечера, когда гости разошлись. Каждый удалился предаваться собственным догадкам, сомнениям, подозрениям, опасениям, страхам или же тихонько посмеиваться над остальными. Какие чувства питали мистер и миссис Тоут, мистер Кэролл, мистер и мисс Мастерман, Мойра Лейн, Доринда и Джастин — неизвестно, а вот мисс Сильвер была полна искреннего интереса. Она зашла в комнату уже минут двадцать назад, однако до сих пор не расстегнула брошь из мореного дуба. Ее размышления прервал тихий стук в дверь. Отворив, она увидела на пороге Пирсона — тот прижимал палец к губам с почтительным и таинственным видом.
Мисс Сильвер вышла и удивленно последовала за Пирсоном по коридору, пока воздерживаясь от вопросов. Они миновали спальню Доринды справа, затем комнату мисс Мастерман слева, спустились по узким опасным ступеням, столь часто встречающимся в старинных домах, завернули за угол и оказались в комнате необычной формы. Люстра под потолком освещала книжные полки, большой глобус на подставке из красного дерева, потертое пианино и стол, без сомнения, служивший когда-то школьной партой. Пирсон, колеблясь между тоном коллеги-детектива и дворецкого, извинился за беспокойство, добавив «я все же решил поставить вас в известность».
— И правильно сделали, мистер Пирсон. Так в чем же дело?