Она вышла из раскрытых настежь высоких дверей, — все в тех же тупоносых черных башмаках и коротковатых брюках, делавших ее похожей на мальчика-подростка. На лацкане долгополого сюртука мерцала крупная бледно-зеленая роза.
— Добрый вечер, Аз-з-зирафель, — Вельзевул приветливо улыбнулась. — Очень рада, что вы приняли мое приглашение.
Ангел поклонился — не так низко, как его сопровождающий, но все же достаточно церемонно, — и с совершенно искренним чувством ответил:
— Добрый вечер, княгиня. Не представляю, чем заслужил такую честь, но благодарен уже за одну возможность увидеть все это великолепие!
— Я называю это моей загородной рез-з-зиденцией. Она довольно обширна и как-нибудь я проведу для вас экскурсию, если пожелаете… А сейчас пойдемте, нас ждет ужин.
Внезапно «роза» покинула свое место и облаком огоньков взвилась над темноволосой головой: то был рой светлячков, заменивший официальных зеленых мух. В нерабочее время княгиня Ада позволяла себе небольшой отход от формальностей.
Азирафель понимал, что невежливо глазеть по сторонам, поэтому лишь мельком успевал замечать тончайшую резьбу деревянных панелей, статуи в нишах, лепнину и роспись потолков, картины — наверняка среди них имелись и такие, что в мире смертных считаются утраченными или несуществующими.
Вопреки ожиданиям гостя хозяйка привела его не в пышную пиршественную залу, а в уютный кабинет, где был сервирован стол на две персоны.
— Ваше недоумение, дорогой ангел, вот-вот достигнет крыши, — с усмешкой прокомментировала Вельзевул выражение его лица. — Еще несколько минут терпения. Согласитесь, важные раз-з-говоры не следует вести на ходу. Прошу, садитесь. Какое вино предпочитаете в это время суток?
— Полностью полагаюсь на ваш вкус, княгиня, — в тон ей ответил ангел, усаживаясь на золоченый стул, и вытаскивая из серебряного кольца накрахмаленную белоснежную салфетку. — Надеюсь, вы не собираетесь меня напоить.
— Ни в коем случае. Вы нужны мне трезвый и з-з-здравомыслящий.
На столе материализовалась бутылка темного стекла без этикетки. Сама собой вылетела пробка, и густая темно-красная жидкость плеснула в два высоких хрустальных бокала.
— Эдемское, урожай третьего года от сотворения мира, — Вельзевул подняла свой бокал. Облако светлячков над ее головой сложилось в высокую корону. — Ваше благополучие! Пить за здоровье бессмертного существа было бы глупо, не правда ли?
Азирафель ответно отсалютовал и, подавив волнение, отведал напиток. У вина был вкус глубокой и вечной печали об утраченном.
Откуда-то донеслась музыка. Играл целый оркестр, но мощь инструментов была приглушена, чтобы не мешать беседе.