Абдул-Гамид Второй вскочил с подушек и уже хотел было замахать руками, затопать ногами, приказав, чтобы дерзкого, посмевшего сказать в глаза султану правду, схватили, связали и отсекли голову. И как раз в этот момент двери в Залу Совета вдруг распахнулись – и на пороге в сопровождении множества вооруженных солдат появились три государственных деятеля, хорошо знакомые всем присутствующим.
Первым из них был старенький (74 года) и многоопытный в политических делах англофил Мехмед Камиль-паша, уже два раза занимавший пост великого визиря, а до того губернаторствовавший в Восточной Румелии (будущей Болгарии), Герцеговине и Косово. Ныне этот человек являлся генерал-губернатором вилайёта Айдын, малоазийской области с преимущественно христианским населением. Того самого вилайёта, где набирался второй резервный корпус, направленный решением сераскира на защиту турецкой столицы.
Вторым был командующий этим корпусом известный генерал-смутьян Хуссейн Назым-паша – за гордый и независимый характер Абдул-Гамид не так давно закатал его в ссылку в Эрзерум. В турецкой армии его считали умным, энергичным генералом, дальновидным политиком, упрямым солдатом и просвещенным человеком. Именно поэтому его перед самой войной извлекли из ссылки и направили в Измир, поручив формировать этот самый второй резервный корпус. И именно там он, должно быть, спелся со своим единомышленником Мехмедом Камиль-пашой, который был старше его на пятнадцать лет.
Но главной декорацией в разыгрываемом спектакле (именно декорацией, а не действующим лицом) был единокровный младший брат султана Мехмед Решад-эфенди – человек настолько тучный, что было удивительно, что он вообще стоит на ногах. Тридцать лет он занимал в турецком государстве должность наследника престола, и все это время провел в изоляции, почти не интересуясь политикой и боясь за свою жизнь. По-звериному подозрительный Абдул-Гамид, сам пришедший к власти в результате переворота, подозревал, что среди турецкой элиты могут найтись люди, желающие сменить самовластного султана на безвольную и бессильную марионетку, каковой является его брат. И вот, раз Мехмед Решад-эфенди уже здесь, в окружении деятельных и решительно настроенных людей – значит, для Абдул-Гамида наступают последние мгновенья…
Хуссейн Назым-паша, полный достоинства и ярости, сказал султану:
– Ты, безумный плешивый бабуин, со своим зулюмом доигрался до того, что врагами осман стали все Великие державы и все народы внутри Турции, и в то же время наше государство все глубже и глубже погружается в разруху! Русские и болгары пришли именно за твоей шкурой – и теперь, когда нам всем грозит гибель, ты можешь только шипеть и плеваться. Тьфу на тебя, шакалье отродье! Волей турецкого народа