Присутствуют:
Король Великобритании Эдуард VII (он же для друзей и близких Берти);
Первый лорд адмиралтейства – адмирал Джон Арбенотт Фишер (он же Джеки).
Когда первый морской лорд шел в Букингемский дворец на еженедельный вторничный файв-о-клок, он даже не подозревал, о чем с ним первым делом заговорит король. Все мысли британцев в те дни привлекал к себе грохот сражения на Босфоре, где русский медведь заживо доедал «больного человека Европы». Умы лондонских обывателей страшно смущали доносящиеся из Стамбула яростные вопли и боевые кличи сражающихся, канонада морских орудий, в упор бьющих по древнему городу, превращая его в развалины. Их приводили в ужас зверства турецких фанатиков, убивающих даже своих женщин и детей, лишь бы те не попали в руки неверных, а также трехцветные флаги, взмывающие над развалинами как подтверждение победы русских. Британцев посерьезнее, вроде прославленного Конан-Дойлем Майкрофта Холмса[24], озадачивало, что вместо ведения затяжной войны, истощающей обе стороны, русская армия осуществила молниеносную операцию, в считанные дни поставившую Османскую империю на грань разгрома.
А у некоторых должностных лиц в Лондоне, воспитанных при прошлом царствовании и впитавших нелюбовь к России с молоком матери, происходящее с Османской империей вызывало жуткое желание разорвать Брестские соглашения и всей военно-морской мощью выступить на спасение убиваемого на Босфоре престарелого хищника. Королева Виктория так бы и поступила, но эта злобная стерва уже несколько лет покоится в могиле. Однако король Эдуард придерживается совсем иного мнения, и, хоть его королевские прерогативы не позволяют обзавестись репрессивно-карательными органами для подавления инакомыслия, таких слишком активных чиновников берут на заметку и потихоньку оттесняют на обочину политической жизни, с тем, чтобы те не поломали новую британскую политику.
А чтобы британским подданным не было скучно, в проправительственной прессе вовсю гремят тяжелые барабаны антигерманской пропаганды. Второй рейх кайзера Вильгельма – это так плохо, что хуже некуда. Благодаря своей огромной промышленной мощи она имеет возможность печь на стапелях броненосцы будто пирожки. К тысяча девятьсот шестнадцатому, восемнадцатому или двадцатому году (в зависимости от «оптимизма» автора статьи) германский флот открытого моря сравняется по возможностям с британским королевским военно-морским флотом. К туркам же авторы таких статей относятся как к покойникам: поскольку что-то хорошее про них сказать сложно, то их в газетах стараются не упоминать совсем или упоминать косвенно, исключительно в разрезе грядущей войны с Германией. Мол, русские доказали свою способность противостоять на суше ужасному германскому монстру, благодаря чему и во всех остальных местах кайзер Вильгельм будет вести себе гораздо спокойнее. Как же иначе – ведь отныне и на него имеется управа в виде русской армии постоянной готовности, которая только и ждет приказа растерзать Второй Рейх на мельчайшие куски, как уже была растерзана Османская империя.