Наследный принц Константин уже раскрыл было рот, чтобы вставить свои пять копеек возмущения, но отец посмотрел на него тяжелым взглядом, заставившим наследника в буквальном смысле сесть на попу.
С мрачным видом король эллинов произнес:
– Недавно я получил от русской императрицы конфиденциальное письмо, содержащее весьма неприятные для меня, но вполне достоверные сведения. Пришельцы из будущего сообщили моей племяннице, что мой старший сын оказался болваном, бездельником и неудачником, проиграл все что мог и был дважды изгоняем с престола. Если дать ему волю, то он разрушит и пустит в распыл все, что я тут создавал на протяжении более чем сорока лет. Да и история с моим убийством фанатиком-анархистом в тех самых Салониках, завоевать которые рвется мой наследник, по мнению русской имперской безопасности, тоже пахнет весьма плохо. Но об этом мы поговорим отдельно. А сейчас я должен сказать, что полностью согласен с генералом Смоленскисом и господином Феотокисом. Греция не будет вступать в конфликт с русскими и болгарами из-за Македонии и Малой Азии, и с благодарностью примет в качестве утешительного приза из рук русской императрицы Эпир, а также право провести на Крите плебисцит по присоединению этого острова к территории Греции. Да будет так. Аминь.
Тишина явилась ответом греческому монарху: никто не посмел ему возразить, даже пока еще наследный принц Константин. Ибо авторитет у этого монарха был непререкаемый – не то что у последующих королей, да и большинство присутствующих были с ним согласны. Конфликтовать с державой, разломавшей Османскую империю будто ветхую халупу, было смертельно опасно, а эти люди еще хотели жить, причем жить хорошо.
26 августа 1907 года, 12:45. Санкт-Петербургская губерния, Гатчина, Большой дворец, рабочий кабинет Канцлера Российской Империи.
Когда стало ясно, что замысел с Ангорским эмиратом претерпел неудачу, императрица Ольга вызвала к себе… генерал-адъютанта Куропаткина, занимавшегося в военном ведомстве вопросами тылового снабжения и материального обеспечения. Там, где не надо было решать тактических и стратегических задач, этот человек был успешен и любим. Вот только на фронт его не стоило допускать, как бы он туда ни рвался. Дров наломает – до конца века печь топить хватит.
И вот о нем снова вспомнили – но не как о командующем на фронтах практически отгремевшей войны, а как о возможном наместнике Анатолии, Великой Армении и Леванта. У генерала Куропаткина уже имелся опыт управления Закаспийской областью (нынешняя Туркмения). И результаты были выше всяких похвал. За восемь лет с 1890 по 1898 годы Закаспийская область из пустынной страны, не имевшей ни дорог, ни городов, со слабыми зачатками торговли и промышленности, с разбойничающим кочевым населением, превратилась в быстро развивающуюся территорию. При непосредственном участии Куропаткина возникли русские школы, была проведена реформа судебной части, привлечены многочисленные поселенцы из Центральной России. А в нашей истории Куропаткину еще довелось поработать Туркестанским генерал-губернатором…