– Возможно, Павел Павлович, вы и правы, – согласилась со своим канцлером Ольга, – и именно поэтому я пока не отзываю Сашку вместе с его корпусом из Проливов. Мой двоюродный брат Константин вспыльчив и нетерпелив как настоящий грек, а потому, если что и произойдет, то случится это в ближайшее время. По-иному эти буйные и необузданные люди не могут. Дополнительно я напишу моему дяде, чтобы он как можно скорее вызвал своего второго сына Георга в Афины из Парижа, одновременно отставив Константина от наследования престола. В противном случае последствия могут быть непредсказуемыми.
– В свою очередь я нацелю на выполнение этой задачи людей господина Баева, – сказал канцлер Одинцов. – Если заговор существует, то его главарей следует упредить, а последствия их деятельности минимизировать. Но только Игорю Михайловичу понадобится ваше разрешение в самом крайнем случае ликвидировать принца Константина как врага Российского государства.
– Такое разрешение я смогу дать только в том случае, если будет доказано, что Константин замешан в покушении на своего отца, – сказала императрица Ольга, – и даже, более того, если дядя Георг к тому моменту будет уже мертв или смертельно ранен. Тогда наши агенты будут иметь право, как это у вас говорят, «мочить» принца Константина, не подбирая для того соответствующий сортир. И формальное отрешение от наследования престола тут важнее всего, ибо если отставленный от наследства принц попытается влезть на трон после насильственной смерти отца, одно это может считаться неопровержимым доказательством его участия в заговоре, причем не на последних ролях.
27 августа 1907 года, полдень, Афины, королевский дворец, рабочий кабинет короля Георга Первого.
Присутствуют:
король эллинов – Георг Первый Глюксбург Греческий и Датский;
королева эллинов – Ольга Константиновна, в девичестве Великая княжна Романова.
наследный принц Константин;
Семейный разговор короля и королевы эллинов со своим наследником проходил без присутствия посторонних лиц, а потому король имел возможность высказать своему неудавшемуся чаду все, что он о нем думает. С другой стороны, эта сцена ужасно расстраивала королеву – ведь, каким бы болваном ни был ее старший сын, она все равно будет любить его так, как мать любит свое чадо. Поэтому предстоящий разговор с сыном был настолько неприятен для королевской четы, что король и королева насколько возможно оттягивали окончательное решение вопроса с престолонаследием, и сделать это их побудила только шифрованная телеграмма их русской царственной племянницы, настоятельно потребовавшей расставить, наконец, все точки над «и». А значит, положение более чем серьезное – с русской императрицей не шутят. У этой совсем молодой еще женщины повадки как у акулы: стремительная атака – и смертельный укус. Мало кто может похвастаться тем, что стал ее врагом и остался в живых. А Константин, в силу особенностей своей личности, как раз и втягивал греческое королевское семейство во вражду с Российской империей.