Если посмотреть одним глазом, то казалось, что джентльмены просто мирно пьют чай, а если глянуть другим – то можно было увидеть, что идет важное совещание короля со своими министрами.
– В принципе все верно, – пожевав губами, сказал Генри Кемпбелл-Баннерман, – русское государство почти с самого начала заявляло о себе как о продолжателе дела Константинопольских кесарей. Так что последнее решение вашей племянницы вполне логично и закономерно. И сама русская императрица, и ее советники много раз повторяли, что Черноморские Проливы и устранение турецкой державы нужны им не для того, чтобы угрожать другим государствам, а для обеспечения безопасности собственных территорий. Надо признать, что последние четыреста лет – с тех времен, как Османская империя обосновалась на Босфоре – она представляла непрерывную угрозу существованию российского государства…
– Как знать, стала бы Россия такой какая она есть, без этой борьбы с безжалостным азиатским хищником… – задумчиво произнес адмирал Фишер. – Европа, надо сказать, к выковыванию стального русского характера подключилась гораздо позже турок…
– Покойный султан Абдул-Гамид довел свою страну до крайней степени нищеты и маразма, – твердо сказал Эдуард Грей. – Но главное не в этом. В последние годы вместо традиционного союза с Великобританией Османская империя стала склоняться в сторону Центральных держав, что несло угрозу коренным интересам Великобритании. При прежнем правлении в России царя Николая «больной человек Европы» еще имел шансы продержаться десять-пятнадцать лет, но неистовая русская императрица новейшей выделки при первом удобном случае отправила его в могилу всего за несколько недель.
– Аминь, – сказал король, – но мы сейчас не на поминках. Скорбь моя при известии о падении Стамбула не длилась дольше тридцати секунд. В данный момент нам необходимо понять, какие практические выводы в нашей политике необходимо сделать после столь решительного шага моей царственной племянницы. Должен сказать, что знаком с этой особой лично, и думаю, что об эту стальную царицу обломала бы зубы даже моя маман, которая была одним из крупнейших хищников в Европе.
– Вывод первый, – сказал Эдуард Грей, – своей операцией на Балканах русские поставили в крайне невыгодное положение Австро-Венгерскую империю – так, что та оказалась с трех сторон охвачена враждебными ей силами. Тем самым они также существенно ухудшили положение Германии: после начала боевых действий та в кратчайшие сроки рискует остаться без своего последнего союзника, ибо Турцию и Италию русские изъяли из состава Центральных держав еще раньше… При этом мое ведомство получило уверения российского министерства иностранных дел в том, что русская императрица не претендует на земли Греции или какие-либо еще, до первого августа сего года не входящие в состав Османской империи. Исключениями из этого правила может быть только Румыния, судьба которой была предрешена еще до падения Стамбула и превращения его в Константинополь, а также тот вариант развития событий, при котором греки сами рискнут начать войну с Болгарией, оспаривая у той новообретенную провинцию Македония.