– Да вы просто Купидон! – укоризненно покачала головой баронесса.
– Люсия Александровна, – начал Будищев, немного помявшись. – Мы так и не смогли толком поговорить. Быть может, сегодня вечером…
– У нас еще будет время, Дмитрий Николаевич, – равнодушно прервала она его.
– Но вас же отправляют в Красноводск!
– Так не сегодня же, – отозвалась баронесса, после чего подошла к своей лошади и почти приказала: – Да помогите же мне!
Немного сбитый с толку переменой настроения барышни, Дмитрий помог ей взобраться в седло, пока Студитский оказывал ту же любезность Кате. Потом они все вместе уехали, а оставшийся в одиночестве прапорщик немого недоуменно смотрел им вслед.
«А может, прав Скобелев? – подумал он. – Без них реально спокойнее будет. И вообще, скорее бы уже в поход. Разобраться с этим Геок-Тепе, будь он неладен, да возвращаться в Питер. Офицерский чин уже есть, орден Святого Владимира, дающий право на дворянство, тоже… Какого черта я вообще тут делаю?»
В конце ноября в Закаспийский край прибыли последние подкрепления для предстоящей экспедиции Скобелева. Наконец-то все войска были в наличии, а необходимые припасы собраны. Откладывать поход далее не имело смысла. На смену иссушающей летней жаре давно пришла мягкая среднеазиатская осень. Вершины Копетдага уже пару раз покрывались снегом, правда, ненадолго. Листва в низинах пожухла и осыпалась, а по ночам случались заморозки. И такая погода как нельзя лучше подходила для суровых пришельцев с далекого севера.
Первой в путь, как всегда, двинулась кавалерия. Четыре сотни Таманского полка, во главе с самим Белым генералом, довольно большой отряд местных туркмен, имевших давние счеты с текинцами, полубатарея дальнобойных пушек под началом капитана Полковникова и морской взвод на тачанках, под доблестным командованием прапорщика Будищева.
Следом шли более медленные пехотные отряды, сопровождавшие обозы. Бесконечной вереницей тянулся караван тяжело нагруженных верблюдов и почти такая же длинная колонна повозок. Некоторые из них выделялись большими эмблемами Красного Креста на парусиновых пологах. В одном из таких фургонов путешествовали две сестры милосердия: баронесса Люсия Александровна Штиглиц и ее подруга Екатерина Михайловна Мамацева, урожденная Сутолмина.
Судя по всему, скоропалительная женитьба командира четвертой батареи и была той причиной, по которой генерал не выполнил свою угрозу и не отослал барышень в глубокий тыл. Венчал их иеромонах отец Афанасий – невысокий, но при этом довольно кряжистый человек лет примерно сорока от роду с весьма интересной судьбой. По какой-то причине он не смог ужиться в монастыре и потому записался в Закаспийский край санитаром в один из отрядов Красного Креста. В отличие от многих других представителей священства, отец Афанасий никогда не чурался никакой, даже самой грязной работы, не забывая, впрочем, и о своем сане. Закончив перевязки, он шел утешать страждущих, причащать умирающих и отпевать покойников, сочетая таким образом заботу о душах и телах своей паствы.