Единственным недостатком сего достойного пастыря было некоторое пристрастие к чарке. Не то чтобы он был запойным пьяницей, вовсе нет, но выпив, батюшка иной раз становился оживленным, начинал напевать какие-то гимны, слегка при этом гнусавя, и проявлял редкое рвение к служению. Собственно, благодаря именно этой слабости отец Афанасий и согласился окрутить наших молодоженов, дав себя уговорить все тому же Будищеву. К чести батюшки следует заметить, что деньги за венчание он не взял, но при том постарался провести таинство в максимальном соответствии с правилами, что было совсем не просто в его положении[34].
Теперь батюшка правил одним из санитарных фургонов, изредка перебрасываясь словом с сидящей подле него баронессой.
– Не холодно вам? – участливо поинтересовался священник.
– Немного, – односложно отвечала та.
– Ничего, – поспешил утешить ее тот. – Прибудем на место, разведем огонь, согреемся.
– Скорее бы.
– До Батыр-Калы[35] всего ничего осталось. Даст бог, к полудню будем. Правда, говорят, текинцы намереваются в нем обороняться.
– Вы полагаете, будет бой? – встревожилась барышня.
– Ничего этому антихристу не сделается! – сердито отрезал отец Афанасий, подразумевая, очевидно, Будищева.
– Отчего вы так его называете? – прекрасно поняла, о ком речь, Люсия.
– А кто же он еще? Атеист, насмешник и безбожник, стало быть, антихрист и есть!
– Не сердитесь на него, батюшка. Он действовал из благих побуждений.
– Да разве я за то венчание в обиде, – усмехнулся иеромонах. – Соединить любящие сердца перед лицом Господа – дело богоугодное!
– Тогда что же?
– Ничего. Побереглись бы вы от него, барышня.
– О чем вы, батюшка?
– О вас, дочь моя!
– Но у меня нет и не может быть никаких отношений с этим человеком!
– А вот врать отцу своему духовному нехорошо!
– Святой отец, во-первых, я лютеранка! – вспыхнула Люсия.
– Разве же это препятствие для греха-то? – вздохнул отец Афанасий.
– А во-вторых, он – женат!
– Ишь ты, – озадачился поп, – откуда сие ведомо?
– Денщик проболтался.
– Вот оно как, – задумался иеромонах.
– Батюшка, я вас прошу, не надо никому об этом говорить, – после недолгого молчания попросила сестра милосердия.
– Мое дело сторона, – после недолгого раздумья ответил священник.
При подходе к Егин-Батыр-Кале выяснилось, что текинцы не стали обороняться в ауле, очевидно, решив сосредоточить свои силы непосредственно в Денгиль-Тепе. Узнав об этом, Скобелев немедленно приказал занять аул, выбрав его в качестве базы для дальнейших действий, но вместе с тем, подозревая возможность засады, одновременно послал две сотни таманцев, обыскать окрестности. Казаки с энтузиазмом взялись за дело и скоро пригнали большую отару овец, брошенную прежними владельцами.