Капитан Недоманский и надворный советник Костромин всегда обедали вместе. Бог знает, как сошлись блестящий офицер-генштабист и интендантский чиновник, но с недавних пор они были почти неразлучны. Вот и сейчас эта странная парочка сидела за столом, поглощая шашлык. Единственной разницей было, что капитан, как человек русский и истинно верующий, делал это под водочку, а интендант с брезгливым видом цедил из глиняной кружки вино.
– Добрый день, господа, – учтиво поздоровался с ними только что вошедший в импровизированный духан[49] Будищев.
Чиновник если и удивился поведению прапорщика, то не подал виду и лишь сухо кивнул в ответ. Зато генштабист широко распахнул уже изрядно залитые хлебным вином глаза и громко икнул.
– Что вам угодно? – слегка заплетающимся голосом поинтересовался он.
– Только поприветствовать вас, многоуважаемый Михаил Аркадьевич!
– Будищев, вы? – соизволил узнать его капитан, рассмотрев хорошенько погоны.
– Так точно-с, – скупо усмехнулся Дмитрий.
– Присаживайтесь, друг мой, – покровительственно улыбнулся Недоманский, после чего повернулся к своему соседу и небрежно бросил: – Это некоторым образом мой давний знакомый. Весьма решительный молодой человек!
На лице чиновника промелькнула тень неудовольствия, но тут же исчезла, сменившись выражением вежливого равнодушия.
– А это, – продолжал церемонию представления капитан, – наш кормилец и поилец, надворный советник Костромин. Главный интендант отряда!
– Порфирий Полиевктович, – буркнул тот, протягивая новому знакомцу три вялых пальца.
– Дмитрий Николаевич.
– Очень рад, – отозвался Костромин, потом спохватился и добавил более любезно: – Наслышаны о ваших подвигах!
– Ой, да какие там подвиги, – проявил похвальную скромность моряк. – Так, постреляли немного.
– Это да, – немного оживился чиновник, – патронов на вас, любезнейший, не напасешься!
– А что, уже есть трудности?
– Трудности? – едва не вскипел интендант. – Да что вы, любезнейший, знаете о трудностях? Воевать-то всякий может-с, а много ли людей, разбирающихся в хозяйстве? Нет, я вас спрашиваю!
– Да где уж нам…
– Вот именно-с!
– Что, крепко прижали? – почти сочувственно поинтересовался Будищев у расходившегося Костромина.
– Служить невозможно! – с надрывом выдал тот. – За всякое дело придираются, каждую мелочь проверяют, как будто это не тюк с нижними рубахами, а бог знает что из золотой парчи. И ведь никто по-настоящему дела не знает, а только суются, вроде у них иных занятий нет.
– И часто проверяют?
– Да постоянно!
– Не то слово, – пьяно поддакнул Недоманский. – Скобелев перед походом как с цепи сорвался. Сам в Александровске все погрузки проверял, а караванами отправлял своих ординарцев, благо у него их не меньше, чем нукеров у мервского сердара.