– Как располагаете, прапорщик, могут артиллеристы взять неверный прицел, да и накрыть нас? – поинтересовался есаул у моряка.
– Снаряд как пуля, виноватого найдет, – с философским видом ответил ему Будищев из тачанки.
– Отож, – перешел на кубанский диалект Коханюк, при этом хищно раздув ноздри, как почуявший добычу хищник.
Надо сказать, что ему как природному казаку претили люди, отправляющиеся в бой не верхом, а на коляске. Но увидев своими глазами действие картечниц по текинской коннице, сотенный командир проникся нешуточным уважением к новому виду оружия и его изобретателю. К тому же Дмитрий, как и он, начинал службу нижним чином, да еще заслужив при этом полный бант знаков отличия военного ордена. Рядовых за просто так не награждают, это таманец знал по себе.
– Что-то текинцев не видно, – буркнул заметно нервничающий Бриллинг, снова против своей воли покосившийся на тачанку.
– Вон они, – усмехнулся Будищев и показал рукой в сторону ближайшего бархана. – Шапки сняли, оттого не так заметны!
– От бисовы диты! – выругался есаул и хотел было отдать приказ казакам отогнать соглядатаев, но остановился, заметив, как Дмитрий достает из футляра свою винтовку.
– Дивись, якая цаца! – восторженно воскликнул сотенный, разглядывая диковинное оружие.
Прапорщик тем временем сноровисто зарядил «шарпс», затем по колебанию флажка на пике казака определил направление ветра и, тщательно прицелившись, спустил курок. Крупнокалиберная винтовка гулко ухнула, после чего прячущийся за барханом текинец подскочил как ужаленный и тут же рухнул на песок.
– Етить! – едва ахнул от подобной меткости казак. – Я вже думав, що обмишулиться, а воно он як!
Будищев тем временем, не отвлекаясь на чужие восторги, скупым движением опустил рычаг, одновременно ухитрившись на лету подхватить вылетевшую из патронника гильзу. Быстро перезарядив винтовку с ловкостью заправского фокусника, он снова прицелился и выстрелил по второму лазутчику.
– Попав, ей-богу, попав! – загомонили внимательно наблюдавшие за офицером казаки.
– Минус два! – каким-то будничным тоном заметил Будищев, возвращая свое оружие в футляр.
– Нет вы подивитесь, яка гарна арихметика! – хлопнул себя по ляжке Коханюк.
– Впечатляет, – нервно сглотнув, согласился с ним хорунжий.
В это время артподготовка закончилась, и русские колонны с трех разных сторон ворвались в Янги-Калу. Засевшие в домах, садах и прочих укрытиях текинцы ответили им ожесточенной пальбой, но так и не смогли выдержать напора атакующих. Все-таки ружья слабые противники пушкам и картечницам.