Очень интересную сцену представляют арестанты, когда совершают, если можно так выразиться, репетицию суда. В таких случаях в камеру является все тюремное начальство, интересующееся изображением арестантами судебного заседания. Устраивается такая репетиция после получения одним из арестантов обвинительного акта по серьезному и сложному делу, за которое арестант привлекается к ответственности. Опытные арестанты прежде всего желают представить своему еще не бывавшему на суде товарищу всю процедуру судебного заседания, познакомить его со всеми участниками заседания и вообще дать подсудимому возможность усвоить свое положение и свою роль во время суда. Затем, будущий подсудимый приучается к ответам и прениям, «грызне» в отношении свидетелей, показания которых в общем известны из обвинительного акта и по ним уже можно выяснить, что приблизительно свидетели будут показывать на суде.
Для репетиции суда на одного из арестантов возлагается обязанность председателя, который должен быть человеком уже немолодым, много раз судившимся, — если даже до своего суда не судившим других или вообще не принадлежавшим к числу юристов, как иногда случается. По бокам председателя садятся двое первых попавшихся арестанта, «безгласные», — это члены суда. Затем с правой стороны занимает место товарищ прокурора. Арестант, изображающий последнего, должен быть самый «зубастый», много таскавшийся по судам и вообще большой законовед. Для этой обязанности также предпочитается либо бывший чиновник, либо студент, — одним словом, выбирается интеллигент. Из них же выбираются защитник подсудимого, секретарь и судебный пристав.
Вся процедура суда производится всеми без улыбки, арестанты относятся к ней вполне серьезно. Выбирается, непременно по билетам, 12 «шаферов», т. е. присяжных заседателей, и начинается суд. Секретарь читает подробно обвинительный акт, который выслушивается внимательно. На вопрос о виновности подсудимый отвечает так, как ему прикажут заранее: все зависит от того, в каком положении дело. Из числа арестантов назначаются свидетели согласно обвинительному акту и каждому свидетелю показывают, что говорить. Когда такого свидетеля вызывают, он рассказывает то, что по обвинительному акту рассказывал судейскому следователю тот свидетель, за которого он выступает. Процесс идет вполне правильно, как в настоящем суде, прокурор и защитник делают свои замечания, председатель их останавливает — это, мол, не относится к делу, это лишнее, не важно и т. д., — как в настоящем суде.
Дело подробно рассматривается, и для многих становятся ясны шансы подсудимого на оправдание или снисхождение в действительном суде. Самая интересная часть процесса — когда изображающий товарища прокурора говорит свою обвинительную речь. Группируя все благодарные данные для обвинителя, он разражается громовою речью против подсудимого. Он не стесняется в выражениях, бранит воров и мошенников на чем свет стоит, говорит о вреде их для общества, о том, что надо, наконец, оградить мир честных людей от посягательств преступников, требует высшей меры наказания и т. д. и т. д. Любопытную картину представляет момент, когда арестант громит арестантов, требует для них наказания, взывая к гражданской доблести «двенадцати шаферов», которые слушают с серьезным видом. Оратор увлекается своей ролью, поносит воров, убийц и грабителей, а арестанты с удовольствием слушают его и одобрительно покачивают головой. Чем яростнее товарищ прокурора, чем больше он «разделывает» преступников, тем больше удовольствия испытывают арестанты; только подсудимый иногда обижается, если обвинитель уж больно бранит его, смешивая его с грязью перед товарищами.