Никто, конечно, не выживает после такой пытки. Также в большом употреблении у крестьян наказание, именуемое ими «на пуп примочка». Истязание это заключается в том, что конокрада раздевают донага, обворачивают его туловище мокрыми мешками, затем кладут ему на живот доску, и вот уже по этой доске бьют чем попало — молотами, поленьями, камнями, постепенно отбивая несчастному все внутренности. Когда же конокрад лежит уже без чувств, «примочка» снимается, его снова одевают и вывозят в поле. Если даже найдут его власти умирающим или умершим, то навряд ли заподозрят здесь преступление — на этом конокраде не видно никаких знаков насилия. Употребляется часто и «китайское наказание»: бьют конокрада палками по пяткам, так что он после этого долго не в состоянии бывает встать на ноги. Если же свой земляк попадется в краже, его со всем семейством привязывают к двум лошадям, одной рукой к каждой лошади, ведут по селу и всем обществом бьют в ведро, а бабы и дети издеваются над ним, бросают в лицо всякую мерзость, обливают чем попало, рвут за волосы и т. д. И много разных ужасных способов употребляют крестьяне при своих самосудах, всего не перечтешь.
Мир профессиональных преступников — мир очень интересный, разнообразный и характерный. Наблюдателю, которому удалось разобраться в нем, понять этот мир и проследить за его функциями и жизнью спокойно, с точки зрения беспристрастного обозревателя, приходится констатировать следующее. Несмотря на то, что с деятельностью членов этого мира никоим образом нельзя связывать вопросов нравственного характера, у них все-таки такие вопросы существуют; они им следуют и подчиняются. На первый взгляд, этот вывод, может быть, покажется странным, так как прежде всего всякое преступление есть безнравственный поступок. Но дело в том, что масса профессиональных преступников не смотрят на свою профессию как на что-либо безнравственное, потому что это их ремесло, в которое они втянулись, а они смотрят на него лишь с деловой точки зрения. Воры, мошенники и аферисты, как это ни смешно, особенно заботятся о своем благородстве, которое считают выше простой житейской честности. Конечно, понятие о благородстве у них условное. И потому, если карманный вор-специалист похищает бумажники из карманов, — это не доказывает еще, что вы должны бояться ночевать с ним в одной комнате, чтобы он вас не обокрал, или не играть с ним в карты из опасения, что он вам не заплатит, или, если он вам что-либо пообещает, то не исполнит обещания, думая, что если человек способен на кражу, то он уже способен на всякий бесчестный поступок. Такой взгляд будет узким, односторонним и неправильным. В противном случае преступный мир не мог бы существовать при такой организации, какую он имеет, в нем не было бы силы и сплоченности.