За слабыми не идут, слабых рвут, их место занимают достойные. Кровь тут ни при чем, если нет силы и воли внутри, то всем будет плевать насколько длинна твоя родословная. Быстро найдутся желающие занять трон, подтвердим на деле свою решимость к победе.
У нас нет династий в привычном понимании слова, прямых потомков основателей кланов много, с разным уровнем чистоты. И всегда находился претенденты, если князь вдруг показывал слабость.
Среди Гадюк это считалось привычным делом. Раз или два в столетие у них менялись правители. Они называли это «очищением старой крови». Чересчур расслабившегося князя смещали молодые и дерзкие, которые потом устраивали между собой поединки за право обладанием трона.
Поэтому князя всегда правили железной рукой, но с оглядкой, не доверяя почти никому из ближнего окружения.
Но только не сыновьям. Как ни странно это прозвучит, но у прямых наследников больше шансов заполучить трон с живым отцом, чем свергнув насильно последнего.
В Линию Крови Кречета входит более ста мужчин и вдвое больше женщин по уровню силы имеющих право претендовать на власть. И каждый после смерти князя постарается доказать, что именно он достоин занять место главы клана.
Бойни и кровавой междоусобицы разумеется на будет, за века существования сформировались правила и традиции, не допускающие бесполезной кровавой резни.
Начнется ритуал Выбора, где у недавних наследников шансов меньше других. Почему? Потому что дав себя свергнуть, князь показал, не только свою слабость, но и слабость своего потомства.
Выживают сильнейшие. Сильнейшие дают лучшее потомств. И таким образом, кланы совершенствуют себя изнутри.
Именно поэтому я сейчас здесь, в забегаловке на Окраине, без свиты, в сопровождении беглой ренегатки, а не дома под присмотром наставников и охраной гвардейцев…
— Как считаешь, когда они начнут? — спросила Кассандра.
В новостях в этот момент упомянули Империю. Техно почему-то считали магов последней надеждой человечества.
После череды сокрушительных разгромов обычных армий, наверное у обывателей просто не осталось на кого еще надеяться в творящемся ужасе инопланетного вторжения. И старый враг стал новой надеждой.
— В смысле, когда наши перейдут границу? — я взвесил в руке вилку, примеряясь к скворчащей сковородке с колбасками и яичницей. — Думаю не скоро.
— Почему? — Дева огня выглядела удивленной.
Все-таки она слишком много провела времени в землях техно. Забыла, что они нам ни разу не друзьям. Союзники может быть, но и то, как временное явление.
Слишком часто они пытались прорваться на восток, в попытках завладеть ресурсами и знаниями. И каждый раз получив отпор, откатывались обратно.