Гнатьев что-то быстро проговорил так и не произнесшему ни одного слова наемнику, тот молча выслушал, кивнул и направился к двери. Проводив его до выхода, Леонид Николаевич вернулся.
— Что-то еще? — я побарабанил пальцами по лакированному подлокотнику.
— Да, ваша светлость. От моих людей поступила информация, что в адрес нашей делегации готовятся провокации. Пока точно неизвестно какого именно рода, но информаторы не исключают насилия, — подумав, что его не так поймут разведчик поспешил уточнить: — Не против вас лично, скорее какие-либо нападки на других членов посольства. Попытаются забросать тухлыми яйцами, устроить драку и все в таком роде. И чтобы это обязательно увидели журналисты. Здесь СМИ имеют довольно много влияния.
Интересно. Хотя и ожидаемо. Кланы не особенно любили во внешнем мире. Мы платили им тем же.
— Все еще обижаются за Светлогорский инцидент? — с усмешкой спросил я.
— Здесь его называют второй мировой войной, — тактично напомнил Гнатьев.
Я хмыкнул. Когда некто Адольф Гитлер объявил германскую нацию наследниками Атлантиды и обвинил Кланы в подлом воровстве древних знаний, умалишенный придурок не нашел ничего лучшего, чем вторгнуться в пределы Империи.
Помниться именно после той войны князья впервые осознали важность Вуалей и серьезно их модифицировали, сделав полностью непрозрачными для любого проникновения технологических устройств.
Рейх начал войну, кланы ее закончили, знаменитым «западный рейдом». Контратака Кланов оказалась ужасной для Европы. Наши шли, уничтожая перед собой все живое, целые города без всякой жалости стирались в пыль.
Об этом еще долго помнили. Особенно запомнили Волков, вырезавших все население Берлина и Кречетов за устроенную резню в северной Померании.
После того как поставленные цели были достигнуты, наши вернулись обратно. Война продолжалась еще какое-то время. Американцы и англичане потеряли огромное количество солдат, штурмуя западные границы Германии, куда откатились немецкие военные части, устрашенные кровавым наступлением колдовских кланов.
— Да и бездна с ними. Предупреди охрану, пусть будят наготове, — я разрешающе махнул рукой: — Можешь идти.
Гнатьев поклонился, сделал шаг к двери, потом обернулся.
— Не будет ли с моей стороны дерзостью сказать, что вам похоже все это очень нравится?
Задумавшись на секунду, я растянул рот в усмешке.
— Но согласись, это куда интереснее пятничного кутежа в Золотистой севрюге.
Гнатьев помедлил, затем понятливо кивнул.
— Возможно вы правы, ваша светлость, — и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.