– Да уж, успокоил… – хмыкнул я.
– Всегда пожалуйста, обращайся, – хозяин хаты хлопнул в ладоши и принялся царапать ногтем крышку стола, как десятками минутами ранее делал Степан.
Испытание с зеркалом… Домовой говорил, что я должен был чему-то научиться. А были ли там какие-нибудь вырванные куски реальности, по которым можно понять…
– Нет, не было… – немного злясь на мою непонятливость, раздраженно буркнул хозяин хаты.
Тогда что мы имеем: я должен был научиться не бояться и трезво оценивать обстановку? – У Домового вырвался вздох облегчения. – Ну, я так даже не играю. Это совсем просто! Для понимания этих вещей испытание было слишком тяжёлым. Я думал, что тут будут примеры слияния с вырванными кусками…
– Просто, а по-другому и нельзя было никак, – виновато проговорил хозяин. – Стрессовые ситуации на людей действуют лучше всего. Только тогда мозг начинает придумывать всё самое нужное и полезное.
– Да-да, можно было тогда ещё и убить, а потом воскресить при помощи живой и мёртвой воды, как учат в детских сказках. Мне кажется, это вообще самый действенный метод, – с издёвкой в голосе брякнул я, но Домовой не обратил на мои слова никакого внимания или сделал вид, что их не услышал, чтобы не комментировать подобные глупости.
В воздухе снова повисла тишина. Я вспомнил про остывший чай, схватил кружку и залпом её опустошил. Привкус у настоявшегося напитка оказался не самым приятным. То ли бергамот был не заморским, то ли совсем не бергамотом. Кое-как мне удалось справиться с кислой миной на лице, прогоняя послевкусие. Как долго мы можем вот так без дела сидеть? Мне же надо поскорее все свои кошмары до конца посмотреть, пока мой гроб несут до кладбища. А кошмаров у меня накопилось достаточно много, тут и за неделю можно не управиться… Да и ночь приближается… А если вообще не спать? Я же не буду видеть, как несут гроб. Не вижу, значит, не несут, верно же?
– Не получится… – приглаживая непослушные волосы на макушке, прокомментировал Домовой мой поток мыслей.
– Это почему? Буду безостановочно пить кофе. Найду специальные таблетки у кого-нибудь из односельчан. Опять же никто не отменял некоторые болезненные эффекты. Например, уколы иголками. Положу себе такую в карман и буду тыкать пальцы каждый раз, когда глаза слипаться начнут. Да и Степан рядом. Продержит меня как-нибудь подольше в мире бодрствования.
– Тебе самому не смешно?! – Домовой хохотал в голос, смахивая слёзы с глаз. Его примеру последовал и мой друг. Да и я, честно говоря, улыбнулся, понимая несуразность предложенного мной метода. – Фильмов ты насмотрелся, понимаю. Даже один припоминаю, когда люди пытались не спать долгое время. Весь фильм я тогда смеялся. Прям комедия, а не ужасы. Но будем серьёзны, – успокаиваясь от заливистого смеха, поправил себя хозяин, – ты на своём кофе, таблетках и иголках дня три бы продержался. Не больше. А затем свалился бы в беспамятстве и провалялся бы часов двенадцать, досматривая занимательный кошмар про свои похороны, который тебе пока до конца никак нельзя прокручивать. После чего тебя нашли бы бездыханным, потому как за те двенадцать часов рыжебородый дед всё успеет сделать, что запланировал, даже с учетом перекуров. В этом можешь не сомневаться, – я и не сомневался, так как отчётливо представлял себе ту дорогу, которую должны были пройти мои односельчане. Длинной она не была. – Не сможешь ты долго со сном своим бороться. Как бы ты ни старался, а всё равно ещё кусочек своих похорон посмотришь, когда это надобно будет. О том тебе рыжебородый незнакомец и вещал. Просто будешь идти посерёд дороги, и сон на тебя накатит неодолимый. Только и сможешь, что лечь на землю и глаза закрыть.