Покряхтывая, он выбрался из-за стола и направился в ту комнату, из которой мы недавно пришли на кухню. Сделка, предложеньице… А условия будут? Или нашим мнением опять никто не поинтересуется? Наверное, я слишком многого хочу от Домового. Он и так делает всё, что в его силах. И по-другому просто не умеет. Люди часто ведут себя не так, как нам хочется. То шутки у них плохие, то движения странные. Мы судим всех по себе или по тем меркам, что прочно засели у нас в головах. И при этом не задумываемся, что главное, на что стоит обращать внимание, это поступки. Как раз они могут многое сказать о людях, а не одежда, вежливые слова или умение вести себя в обществе. Домовой же, между делом, ещё и связан какими-то ограничениями. Вот и выкручивается как может.
– Не волнуйся, он ничего плохого не хочет, – Степан громко поставил кружку на стол и развернулся ко мне.
– Так вы именно об этом и разговаривали? О его сделке?
– Да, он мне очень подробно и доходчиво объяснил, что мы должны сделать…
– Должны? – значит, всё-таки моё предположение о том, что наше мнение в расчёт никто не берет, не так уж и далеко от истины.
– Должны постараться… – тут же поправил сам себя мой друг, как будто тоже прочитал мои мысли.
Теперь я понял, почему Домовой первым делом решил поговорить со Степаном, потратив на разговор уйму времени. Его убедить проще, чем вечно сомневающегося меня. Отыскав поддержку в моём друге, он нашёл того, кто воздействует и на меня, если я буду чересчур много сомневаться.
– А что мы должны сделать? – полушёпотом спросил я, пододвигаясь к Степану.
– Ну… – неохотно начал мой друг.
– А вы не торопитесь, разлюбезнейший сударь, – тяжело дыша, прокаркал Домовой, вваливаясь к нам в комнату. – Не лезь поперёд батьки в пекло. Знаешь мудрость такую народную?
– Слыхал, – зло прорычал я в ответ.
– Сейчас всё тебе без утайки расскажу, а коли чего забуду, так друг твой добавит или, наоборот, убавит. Так, Степан? – тот с небольшим опозданием, но всё же кивнул.
Домовой шумно пробрался на своё место и грузно опустился на диван, от чего тот заскрипел и зазвенел старыми пружинами. В его руках я заметил небольшой стеклянный шарик. Что-то наподобие я видел последний раз в далёком детстве. Небольшая такая игрушка, которую чаще всего дарили друг другу на Новый Год. Внутрь помещали различные красивые фигурки и накрывали их полуовальным стеклом, под которое наливали специальную жидкость и засыпали в неё разноцветное конфетти. Игрушку надо было встряхнуть, и конфетти красиво опадало в тягучей жидкости, точно мягкий пушистый снег. Я часто любовался этим уютным зрелищем в холодные зимние вечера.