, обусловленного сохраняющейся напряженностью в российско-американских отношениях
125. Необходимость новой «динамической модели» постсоветских политических режимов, которая придет на смену нынешнему «пессимистическому консенсусу» и может быть актуальной не только для изучения евразийского региона, важна и для выработки новой исследовательской повестки дня в целом.
Отталкиваясь от замечаний О’Доннелла о воздействии на динамику политических режимов структурных переменных (как экономических, так и внеэкономических), можно по-новому оценить и сам список этих переменных. Их следует воспринимать как постоянно меняющуюся окружающую среду динамики политических режимов, которые со временем могут эволюционировать в разных направлениях из‐за влияния множества других переменных. В частности, такие неэкономические структурные факторы политической динамики, как, например, использование государственного насилия, мобилизация конфликтов идентичностей (или ее отсутствие) и эффекты различных «наследий прошлого», можно рассматривать не только в качестве причин расхождения траекторий эволюции политических режимов126, но и как следствие стратегических шагов, предпринятых политическими игроками.
Государственное насилие как репрессивный инструмент политических режимов127 необходимо для «выживания» автократий, и включение его в анализ постсоветского государственного строительства очень важно для понимания успехов и провалов авторитаризма128. Вопрос, однако, заключается в том, до какой степени разные последствия репрессивной политики государств обусловливаются структурными факторами или, точнее, до какой степени они определяются усилиями постсоветских акторов. Хотя почти все они предприняли определенные усилия для строительства иерархических «властных пирамид»129 в рамках государственного аппарата (в России этот механизм называется «вертикалью власти»), результаты этих действий различаются, даже несмотря на определенное сходство использованных «кирпичиков», которые заимствовались из советской эпохи. Так, в Беларуси Александру Лукашенко, несмотря на отсутствие структурных предпосылок, удалось эффективно построить «превентивный» авторитаризм130. Его режим опирался на государственный контроль над экономикой и сочетал всеобъемлющий контроль и мониторинг любой нежелательной деятельности с открытостью границ и созданием мощных стимулов для эмиграции у реальных или потенциальных «диссидентов»131, предотвращая тем самым опасность серьезных массовых протестов вплоть до 2020 года. В России Путин в течение первых двух президентских сроков весьма успешно осуществлял рецентрализацию государства после глубокой и затяжной его децентрализации. За счет интенсивного институционального строительства