— Я, господин, ни на какие вопросы отвечать не стану и никаких показаний давать не буду.
— Как так?
— А вот так! Вы все сами с усами. Я хоть и докажу вам свою правду и полную невиновность, а вы все равно найдете предлог меня засадить. Так что не взыщите.
Следователь взял книгу свода законов, полистал, что-то отчеркнул острым карандашиком и, забыв закрыть ее, поднялся из-за стола.
— Вы еще подумайте, а я на минуту выйду.
И вышел.
Моисеенко приподнялся на стуле, заглянул в раскрытую книгу. Подчеркнута была статья 308-я: нападение на военный караул… Каторга от пятнадцати до двадцати лет.
— Не лиса, а истинный волк! — оценил действия следователя Петр Анисимович.
Александр III просматривал донесения с Никольской мануфактуры каждый день.
12 января. Из Орехова выслано 112 человек в Москву, 71 — во Владимирскую тюрьму.
13 января. В Москву — 93, во Владимир — 36 человек.
14-го. Оцеплены казармы. Арестовано 170 рабочих.
15-го. Рабочие начали выходить на работу.
16-го. В Москву выслано 220 человек, во Владимир — 82.
17-го. В разные губернии, на родину, выслано 333 человека. «К мере этой (арестам), — сообщал губернатор, — к сожалению, толпа относится не только равнодушно, но идет под арест весьма охотно. Арестованные поют песни и весело вступают в отведенное для них помещение, встречаемые радостными возгласами находящихся там прежде задержанных своих товарищей».
И наконец долгожданная телеграмма.
18 января. Арестован главный зачинщик стачки Петр Анисимов Моисеенко.
«С этих пор стачку можно считать законченной и порядок восстановленным. 19 января работало 4508 человек. На понедельник записалось еще триста».
Синий карандаш на уголке донесения начертал: «Дай бог, чтобы так и продолжалось».