И опять длинный, рысий, остановившийся взгляд.
Соболев присел, ухнул и так, присев, ухал с минуту: смеялся. Потом достал из кармана расшитый по краям жемчугами батистовый платок и высморкался.
— Давай-ка выпьем, брат, по поводу, — сказал Тимофей Саввич и нажал какую-то кнопочку.
Одна из книжных полок перевернулась, и замшелые бутылочки, непривычной старой формы, подбоченясь, рядком замерли перед отцами отечественной промышленности и торговли.
Василий Александрович уверенно протянул руку и взял одну из хоровода.
— Ну и глаз у тебя! — восхитился Тимофей Саввич. — Самую лучшую выбрал.
— Практика-с! — Василий Александрович снова присел, ухнул и пошел ухать, пока не притомился.
Сели возле стола, выпили. Пощелкали языками, помурлыкали, смакуя. И еще выпили.
Тут как-то разговор сам собой перешел на дело. На то они и праздники, чтоб дела делать.
— Идут слухи о серьезных разногласиях между петербургскими и московскими текстильными промышленниками, — напрямик спросил Соболев, — в чем суть?
— Производительность превысила требование рынка, — легко, беззаботно, словно его это и не касалось, ответил Морозов. — Петербургские фабриканты требуют запрещения ночных работ. Они считают, что находятся в неодинаковых с нами условиях. У нас, москвичей, работают дети, женщины, да плюс ночные смены. У них же ночных смен нет, но зато на их стороне опыт цивилизованных стран.
— Да ведь так оно и есть, — притворился простодушным Василий Александрович.
— Я тоже за прекращение ночных смен, — медленно, с расстановкой сказал Тимофей Саввич. — Прекращение ночных смен имеет смысл хотя бы потому, что за границей ночных смен действительно нет и качество их товара поэтому выше. Но для многих фабрик центрального промышленного округа воспрещение ночных работ означает лишить самой работы и средств к жизни половину рабочих. Тотчас ведь и цена на труд упадет.
— И, стало быть, безобразные российские бунты?
— Волнения.
Тимофей Саввич убрал-таки заветную бутылочку и налил из другой.
— Пиратское.
Соболев выпил, похвалил, но вернулся к разговору.
— Не замшеет ли наша промышленность, как эти превосходные бутылочки, которым старость не вредит?
— Ночные смены останутся надолго. В России стоимость оборудования, сырья, топлива гораздо выше, чем за границей. И это при значительно меньшем числе годовых рабочих дней, их у нас только двести пятьдесят. Да ведь нам приходится и жилье строить, и школы, и церкви. Все это удорожает производство. Если же запретить ночные смены только для женщин и подростков, то запрещение это останется на бумаге. Подобное запрещение равносильно уничтожению ночных работ вообще. На прядильных фабриках работают одни женщины и подростки.