И тут к оператору Белякову подошел генерал Кузмичев: правительство знает, что выступление товарища Сталина не снято. Иван Иванович аж побледнел от ужаса. А генерал продолжал: не по вашей вине, вас не предупредили об изменении времени начала парада. Начальник охраны Сталина генерал-лейтенант Власик предложил операторам к семнадцати часам прибыть в здание НКВД на площади Дзержинского. В этот момент, рассказывал Беляков, ноги у него стали ватными.
В НКВД пришли режиссер Леонид Варламов, операторы Иван Беляков и Марк Трояновский. Генерал Власик сказал им: товарищ Сталин придает большое значение своему выступлению на Красной площади и предлагает снять его заново. Но как, где? Не выведешь же Сталина днем на Мавзолей. И тогда кому-то пришло в голову решение.
В Большом Кремлевском дворце построили из фанеры часть трибуны Мавзолея, покрасили под мрамор и поставили микрофоны. Открыли в зале все окна, чтобы в помещение поступал холодный воздух и изо рта выступающего шел пар, как на площади. Кинематографисты были готовы к ответственной съемке.
В двенадцать ночи в зал вошел Сталин. Он сказал, что готов повторить свою речь. Снимали двумя синхронными камерами. Звукооператором был Виктор Котов. Когда съемка закончилась, Сталин вышел.
На студии отснятую пленку срочно проявили, отпечатали позитив и увидели, что этот материал, конечно же, отличался более высоким качеством, чем отснятый ассистентами на рассвете на Красной площади, но, как ни остужали зал, раскрыв все окна, пар изо рта оратора не выходил. Однако зритель этого не заметил, зритель воспринял весь сюжет как единое целое.
Отснятый парад и досъемка выступления Сталина были вмонтированы в полнометражный документальный фильм «Разгром немецко-фашистских войск под Москвой» — первый советский фильм, который американская Киноакадемия признала лучшим иностранным фильмом 1942 года. Он был награжден «Оскаром» и имел огромный успех во всех странах антигитлеровской коалиции.
Сталин не любил сниматься, особенно в кино — пленку не подретушируешь, как фото. Но в 1941-м он пошел на это, потому что хотел, чтобы его выступление увидел и услышал народ.
Свою речь на Красной площади Сталин начал с обращения: «Товарищи красноармейцы и краснофлотцы, командиры и политработники, рабочие и работницы, колхозники и колхозницы, работники интеллигентного труда, братья и сестры…» Никогда до этого вождь не обращался так к народу, и после войны ничего подобного уже не было…