Отличным солдатом сделался и сын Шлегера. Он окончил военное училище и стал, как мечталось отцу, военным летчиком…
Перед Вязьмой мы заметили стоявшую на обочине дороги автоколонну. В ней было пе менее полусотни машин. Все — порожняк.
На шоссе, подняв руку, голосовал высокий старший лейтенант. Как выяснилось — начальник колонны.
— Я следую с машинами в Белосток, в свою часть, — волнуясь, объяснил он. — Но вы слышите, что там впереди?
Впереди грохотали бомбы.
— Неужели у немецких бомбардировщиков такой радиус действия, что они из Польши долетают до Вязьмы? — недоумевал старший лейтенант.
У немецких бомбардировщиков радиус действия был, конечно, не столь большим. Видимо, они летали уже не из Польши.
Но всего этого я не стал растолковывать старшему лейтенанту. Мне трудно было отвести взгляд от пятидесяти порожних машин. В Вязьме на них можно нагрузить дополнительно около семидесяти тонн взрывчатки.
— Почему вас отправили порожняком? — спросил я. — Придемся на ходу исправлять ошибку. Вот мои документы. Пойдете под погрузку.
Старший лейтенант взглянул на мандат, подписанный Наркомом обороны, и взял под козырек.
Радуясь успешному началу, я улыбнулся Овчинникову:
— Хороший у нас мандат!
…В шестидесяти километрах к западу от Вязьмы, на Минской автостраде есть мост через Днепр. Отправив вперед машины с саперами и взрывчаткой, мы с полковником Овчинниковым решили осмотреть его. Если наступление немцев будет продолжаться, мост надо заблаговременно подготовить к разрушению.
Мы предъявили начальнику охраны свои мандаты и объяснили свои намерения.
— Так, так… — промолвил начальник охраны, окидывая нас быстрым взглядом и опять опуская глаза на документы. — Ко взрыву… Так, так…
И неожиданно громко закричал:
— Ка-ра-ул! В ружье!
Мы и глазом не успели моргнуть, как нас обезоружили, схватили за руки.
— Товарищи, что вы делаете? Разве не видите наших документов?
— До-ку-мен-ты, — с издевкой протянул начальник охраны. — Ты еще скажи: ман-да-ты.
— Да, мандаты! У вас в руках наши мандаты.
— Видали? — обращаясь к подчиненным, пропел начальник охраны. — Видали, как грубо немец работает? На пушку берет, гад! Ишь подпись-то намалевали: Нарком обороны! Даже страх берет!
Он повернулся к нам, с презрением окинул нас взглядом:
— Прошляпили ваши фюреры! Подвели вас. Недоглядели… Не знают даже, кому охрана мостов подчиняется… Тут вам и крышка!
Мы с Овчинниковым оторопело переглянулись. А ведь начальник охраны прав. Охрана мостов передана в ведение Наркома внутренних дел. Отправляя нас, в Москве слишком спешили…
Видя нашу растерянность, начальник охраны расцвел: