Об исчезновении саперов обязательно узнали бы в штабе фронта. Я хорошо понимал, какие это повлечет последствия…
Проводил добровольцев до переднего края.
Один за одним исчезли они в темноте ночи.
Потянулись долгие часы ожидания…
Глухой взрыв, донесшийся из-за линии фронта, был неожиданным.
— Кошель! — сказал я представителю разведотдела армии, сидевшему рядом со мной на окраине села Русский Селец.
Тот посмотрел на часы, засек время.
Он-то был спокоен. Не ему отвечать за Кошеля. Ему полагалось только получить от них по возвращении разведывательные данные и сообщить в штаб.
Опять мучительно потянулось время…
И когда на рассвете я услышал шорох перед окопами, когда увидел смутные фигуры ползущих обратно минеров, обрадовался так, как давно не радовался.
Грязные, бледные от усталости бойцы один за одним спрыгивали в окоп. Кошель шел последним. Его худощавое лицо было каким-то серым.
— Разрешите доложить, товарищ полковник…
Я положил ему на плечо руку.
— Молодцы! Садитесь все!.. Взорвали?
— Взорвали, товарищ полковник!
Представитель разведотдела армии улыбался.
Нас окружили стрелки.
Всем было интересно узнать, как эти смельчаки прошли в тыл врага, как обманули противника, как напали на него. Но Кошель был немногословен:
— Прошли нормально. Выжидали в лесу. Ночью поставили мины в колее заделанных противником воронок… Две противотанковые с будильниками на день оставили… Видели, как взорвались грузовики из большой колонны…
— А немец не стрелял? — спросил кто-то.
Кошель устало повернул голову:
— Как не стрелял? Ясно, стрелял. — И тут же попросил: — Дали бы закурить, ребята. Со вчерашнего дня не курили. Измучились…
К нему протянулось сразу несколько рук с кисетами.
Оперативно-инженерная группа, поредевшая, понесшая первые потери, продолжала действовать на Западном фронте, напрягая все силы.
Отступая, мы разрушали только труднообходимые участки дороги и наиболее значительные дорожные сооружения: экономили взрывчатку.
Чтобы затруднить противнику восстановление разрушенного, ставили мины-сюрпризы, а иногда и мины замедленного действия, рассчитанные на повторное разрушение уже отремонтированных объектов.
Мы создали десятки противотанковых и противопехотных минных полей. Устраивали завалы на лесных дорогах. Перекапывали дороги.
13 июля Нарком обороны назначил меня по совместительству начальником первой фронтовой партизанской школы, которая официально называлась оперативно-учебным центром Западного фронта. На занятой врагом территории разгоралось пламя народной войны. Партизанам нужны были хорошо обученные подрывники, радисты, разведчики.