Я мою руки, а Висенте рассказывает о корриде.
Руки не отмываются. Металлическая пыль прочно въелась в кожу, ее ножом не соскоблишь. Синьора Доминго опять будет коситься на меня. Она наверняка считает, что я подаю плохой пример ее сыну.
Данные о приготовлениях противника на южном фронте подтвердились. Мятежники начали наступление. Группе Доминго приказано срочно отбыть на южный фронт.
Занятия с новичками будут вести шестеро «старичков». Все остальные собираются в дорогу. Берем с собой около тонны тола, полтонны динамита, все наши новые мины, колючки для прокола автомобильных шин. До отказа забиваем этим имуществом свой старый грузовичок и добытые правдами и неправдами пять легковых автомашин.
Машину с динамитом, как всегда, ведет малютка Пепе.
Моя переводчица глазами показывает мне на новую повариху группы — Розалину. Девушка у нас недавно. По профессии она портниха, но отлично освоила минную технику. Заметив, что бойцы питаются как попало, порой всухомятку, она принесла в жертву товарищам свою романтическую мечту и согласилась стряпать.
— С одним условием, Доминго! — заявила она. — Вы все-таки будете пускать меня на задания.
Сейчас Розалина усаживается в машину Рубио. Рядом с ней устраивается коренастый с плутовскими глазами андалузец Мигель.
Похоже, скоро у нас появится еще одна чета молодоженов.
Синьора Доминго машет нам вслед, высоко подняв строгое, сразу потемневшее лицо.
Наша колонна машин вырывается из Валенсии. Дорога лежит на юго-запад. Место назначения — Хаен.
Не знаю, сколько времени добирались бы мы до Альбасете — первого большого города на нашем маршруте, если бы не отличная асфальтовая дорога.
В Испании много хороших шоссе. Густота их раза в четыре превосходит густоту железнодорожных путей. Сейчас автомагистраль просто спасает нас: начались затяжные январские дожди; небо словно прогнулось под тяжестью туч; трава, прибитая ливнем, влипает в размокшие обочины. Темные безлюдные поля разбухли от влаги.
Как не похожа эта поездка на путешествие в Картахену! Тогда светило солнце, в Аликанте я даже купался, а здесь невольно запахиваю куртку и поглубже натягиваю берет. Там на ветвях и под деревьями пламенели цитрусы. Тут плоды лишь тускло светятся через темную от дождя листву, и, может быть, поэтому кажется, что их меньше. Да и безлюдные поля настраивают на печальный лад.
А может быть, все кругом кажется таким мрачным потому, что я нервничаю?
Хаен должен стать Тулоном подрывников! Если и здесь мы не оправдаем надежд командования, значит, и я, и все наши бойцы даром едим хлеб республики…