Значит, думает Зиновий Афиногенович, нужно делать, чтоб народ прежде всего поверил в силу местной власти, сельский Совет, шел туда днем и ночью с любой своей болячкой. И чтоб получал ответ по существу, а решение по справедливости. Тогда и с народа можно будет спросить. Конечно, в нынешних условиях все обстоит посложнее, чем, скажем, в боевом девятнадцатом, когда было в республике прекрасное время военного коммунизма.
В ту пору любой вопрос решался скоро и однозначно: или — или, третьего не дано. А теперь с каждым умей поговорить, чтоб он не обиделся на тебя, чтоб до него дошло… Будто поглупели все. Небось, как «сабе», так и трактор работает в любую погоду и в любой час, а как «табе», то есть государству, тут и хворь, и старость, и неурочность… А куда денешься, усмехнулся над собой Зиновий Афиногенович, так ведь партия и учит нас работать с народом. Терпеливо, внимательно. Ведь это и есть главная цель всякой партийной работы — воспитать в человеке сознательного борца за коммунизм.
Не мог допустить мысли бывший красный партизан Романов, что в его хуторе недобитая контра вновь свила гнездо, захватила руководящие посты и теперь только тем и занимается, что разлагает дисциплину, разваливает коллективное хозяйство — основу самого разумного социалистического способа ведения сельского хозяйства.
— Вот приеду, разберусь с каждым, — сказал он вознице, успокаивающе похлопывая его по коленкам. — Потом соберу вас всех, доложу обстановку и сообща будем думать, решать, как и что должны сделать, чтоб вернуть колхозу доброе имя… Так-то вот, дорогой друг мой…
— Это бы хорошо, Зинавей, — согласился казак, промокая рукавом слезинки на лице. У него после каждого приступа кашля они катились по впалым щекам.
А Миша, чувствуя сердцем тревогу отца, все-таки был далек от проблем взрослых. У него своих забот хватало по самое горло…
Уезжая, он строго-настрого наказал матери не задерживать письма, если они придут из Москвы от Лики или из Сталинграда от Натальи Леонтьевны. И теперь ему казалось, что по синему небу плывут не облака, а белые листки. Один из них непременно должен опуститься в Котельниках. То, что до сих пор ни Власова, ни Королева не написали Мише писем, он объяснял скорыми экзаменами и у одной и у другой.
Но Миша верил, что едва наступят каникулы, они напишут ему… Лика — о том, как ходила на первомайскую демонстрацию на Красную площадь, как потом объедалась мороженым в белых хрустящих вафлях, а вечером при красочных иллюминациях каталась на карусели в знаменитом парке культуры и отдыха. В конце листка она непременно пригласит его в гости.