Он и сам с удовольствием поднимался в седло, скакал во весь опор в зеленую тишину степи.
Все чаще Зиновий Афиногенович вместе с председателем и агрономом выезжали на дальние поля, придирчиво осматривали массивы тугой золотистой пшеницы. Не доверяя глазам, срывали колоски, растирали их на шершавых ладонях, пробовали зерно на зуб.
С утра вывозили женщин, стариков и старшеклассников на полевые станы. Готовили к приезду механизаторов домики, кухни, тока, подмазывали, подкручивали, стеклили… Скоро! Вот-вот загудит, зальется шумом моторов степь…
В субботу отец вернулся домой позже обычного. Он был чуть навеселе. Расправляя пышные усы, доверительно сказал жене:
— Свидетельства десятиклассникам вручил. Какие ребята, ты бы поглядела, Аннушка. А какую замечательную речь сказал Покорнов…
— Из райкома, что ли? — уточнила жена.
— Замполит по комсомолу из Котельниковской МТС, — разъяснил муж. — Вот тебе и зеленый, а голова, что Дом Советов. Точно, шельмец, подметил у нас никудышную тенденцию. Почти все у нас навострили лыжи в город. Кто в разные техникумы, институты, кто на железную дорогу. А Покорное их спросил: кто же хлеб будет выращивать, за скотиной ходить? И как начал, как начал про Пашу Ангелину, про комбайнера Оськина, про других знатных хлеборобов… И ведь убедил. Дали слово наши выпускники идти только в сельскохозяйственные училища, а некоторые завтра же пообещали подать заявления с просьбой принять на работу в МТС… Нет, Аннушка, что ни говори, а замечательную смену мы себе готовим…
— Ложись, Зиновий, — уговаривала мать, помогая мужу раздеться. — Завтра ведь умыкнешься ни свет ни заря.
— С третьими петухами буду на ногах, — обещал отец и снова пытался рассказать о выпускниках, которые все как один обещали отработать на уборке урожая ударную декаду, а потом уж разъезжаться по институтам и техникумам.
Отец разбудил сына на рассвете.
— Рано еще, папа, — потянулся сонно Миша. — На дворе темно, хоть глаз коли.
— Да что ты, Мишутка, — гудел басовито отец. — Это мать ставни прикрыла, а на воле уж вот-вот солнышко засветит. Вставай. Нынче с утра мы обещали всех выпускников в поле повезти. Показать им нивы, что полным колосом налились. Хочу и тебя прихватить. Поедешь?
— Конечно, — обрадовался Миша.
Он видел только те поля, которые примыкали к пастбищам. А ему так хотелось увидеть все.
Солнце еще не взошло над Майоровым, и восточный край неба едва начал теплиться, а у большого дома правления уже стоял грузовик, и к нему подходили в одиночку и группами вчерашние десятиклассники. Они шли весело, беззаботно. С разных концов хутора доносился то смех, то чей-то басовитый рокот.