Как здесь жарко! Я подошла к столу, залпом осушила чашку. Дядя неодобрительно вздохнул — он снова остался без чая, но промолчал.
— Хорошо, несите, но прикасаться к нему я не буду.
Через три минуты я ненавидящим взглядом смотрела на черную книжицу. Будь она проклята!
— Там действительно коды? — спросила глухо, не отрывая взгляда от дневника.
— Да, — ответил Леон, без всякого страха держа дневник голыми руками. — Ты так на него смотришь, точно он — тварь бездны.
Хуже. Он — то, что в мгновение ока превращает людей в жаркое. Я с усилием отвела взгляд. Все в прошлом. Больше никаких черепов и трупов. Сплетни в обществе дарьет, вышивка и чай — вот мой мир.
— Дневник не должен был попасть к случайному человеку, — в голосе жениха звучало раздражение. Никак не может простить кражу, — мы хотели выяснить, кто им заинтересуется и попытается украсть.
Ясно. У палача много свободных мест в камерах, надо заполнить, а я взяла и все испортила.
— То есть, если бы дневник украли, ничего бы не произошло?
— Никакого вреда короне, — подтвердил мои опасения Леон, — коды настоящие, но их скоро сменят. Мы не стали бы рисковать, будь это иначе.
Я прикусила губу, отвернулась. В груди жгло. Обидно, что защищала пустышку, но это полбеды. Надеюсь, жених не узнает, что я не просто похитила дневника, а ухитрилась испортить защиту.
— Шанти, ты сработала достоверно. Люди, которые пришли за дневником, поверили в его ценность.
Спасибо, дядя. Умеешь подбодрить.
— Жаль, мы не знаем, кто они.
— Узнаем, — пообещал Леон. Быстрый взгляд в сторону дяди.
Палач надеется, что камеры будут пустовать недолго? Его работа, его право. Я вновь напомнила себе о чае с подругами, где моим самым сильным страхом будет пролить чай на подол платья.
— Шанти, — позвал дядя, и что-то проскользнуло в его голосе… настораживающее, но я все еще доверяла ему, а потому повернулась: — У тебя что-то на рукаве.
— Где? — скосила глаза, а запястье уже схватили цепкие пальцы дяди, и в следующий миг моя ладонь легла на кожаную поверхность дневника.
Дикий страх парализовал, приковав ноги к полу. Я закрыла глаза, жалея, что нельзя закрыть уши, а лучше всего превратиться в мышь и удрать в щель, подальше от того, что сейчас произойдет.
Вспышка ударила по глазам, раздался стук упавшего на пол дневника, следом удары еще двух рухнувших тел и грязная ругань, от которой у меня мгновенно покраснели уши, а тело перестал удерживать столбняк.
— Леон? Дядя? — осторожно открыла один глаз, потом второй.
— С нами все в порядке, — прокряхтел из угла дядя.
— Ты, главное, не поворачивайся, — зачем-то попросил Леон.