Девица судорожно сглотнула и зачастила.
— Мы честно не хотели. Если бы знали, что это вы — то никогда, честное слово, никогда бы не посмели. Ох, это все так ужасно. Мне так стыдно… Простите нас. Но я не знаю, где она. Правда, не знаю. Шанти мне не сказала. Она собиралась решить по дороге, куда отправится.
Слезы уже срывались с ресниц, нос покраснел, а хлюпанье намекало, что сейчас грянет истерика.
— Достаточно, я понял.
Девица услышала, что ее собираются выдать замуж, но не удосужившись узнать за кого именно, и сбежала из дома.
— У Шанталь есть сердечный друг?
Всхлип прервался, на лице Фабианы промелькнуло недоумение.
— Нет-нет, что вы. Никого. Я бы знала.
Тогда просто дурость и это новомодное веяние в обществе: замуж по любви, никаких сговоров родителей. Что же… это не страшно. Он легко сможет переубедить невесту, когда они встретятся.
— Итак, Фабиана, я могу рассчитывать, что вы были откровенны, и нам не придется возвращаться к этому неприятному разговору?
Девица усиленно замотала головой, всем видом демонстрируя готовность сотрудничать: руки прижаты к груди, в глазах море верноподданнической любви и патриотизма.
Леон понимающе вздохнул. Большая часть его клиентов высказывала потрясающую храбрость и стойкость, но только до порога допросной, оказавшись же в стенах его кабинета, завзятые бунтари вдруг вспоминали о любви к родине и своих гражданских правах. Той самой родины, которую они пару дней назад усиленно поливали грязью.
— Тогда приятного вечера, дарьета, — он вежливо поклонился и вышел в коридор. Там принял доклад горничной: пропали драгоценности, белье, а вот из одежды почти ничего. Помощник подтвердил: кучер возил на станцию. С собой был взят саквояж. Дарьета была бледна, возбуждена, но настроена решительно — никаких слез или жалоб. «Она, знаете ли, у нас „железная“ дарьета. Даже в детстве, разбив коленку, не плакала».
«Железная» дарьета не укладывалась в картину убегающей от жениха невесты. Он что-то упускал из виду, нечто очень важное.
Леон вышел во двор — день клонился к закату, воздух свежел, ощутимо пахло землей, весной, возбуждая и заставляя думать о делах отнюдь не о заговорщицких. Поймать бы дурочку, отшлепать, чтобы знала, как перечить слугам короны.
Отшлепать… Он зажмурился, поймав глазом лучик солнца. Подумалось, что волосы у Шанталь на солнце должны вспыхивать золотом. Все же по уму стоило плюнуть на вздорную девицу, пусть себе бегает, у него еще три варианта есть.
Звонко зачирикала птаха, перепархивая с ветки на ветку. Ей откликнулась еще одна.
Весна…